– Аврора, я этого не забуду, – сказал Генерал, очень сильно покраснев. – Я тебе отомщу, не сомневайся.
Аврора пошла вперед. Почва была не совсем ровная, и она взяла Вернона под руку, вызвав у него некоторый шок. Однако, он не сопротивлялся.
– Прошу меня извинить за этот маленький спор, – сказала она. – Боюсь, что из-за меня авария несколько увеличилась.
– Да, я всегда представлял, что от генералов одни беды, – заметил Вернон.
– Представлял себе, – поправила Аврора. – Здесь используется возвратная форма. Знаете, так действительно лучше сказать.
Вернон не знал. Он посмотрел на нее неуверенно.
– А, ладно, – махнула рукой Аврора. – Мне, право же, не следует критиковать вашу грамматику после того, как я сломала вам машину. У меня просто такая привычка.
Она была огорчена, что это замечание вырвалось помимо ее воли, и несколько смущена, потому что, повернувшись в разговоре к Вернону, обнаружила, что смотрит поверх его головы.
– А, страж закона очухался, – заметил Вернон. – Ну, теперь нам надо одолеть всю эту канитель.
Очень тоненький, очень юный патрульный ходил вокруг машины Вернона. Это был огромный белый «линкольн», на котором был прикреплен какой-то предмет вроде телеантенны.
– Ой, какой худенький, – удивилась Аврора, оглядывая молодого человека. – Да это просто мальчик. – Она ожидала увидеть здорового рассерженного мужчину, и вид юноши очень ее обнадежил. – Что это он все ходит вокруг? Вы думаете, у него головокружение?
– Может быть, у него немного кружится голова, – согласился Вернон. – Но скорее, он просто разглядывает следы покрышек, стараясь понять, что произошло. Он же должен объяснить, как оказалась разбитой патрульная машина.
– О Господи, – забеспокоилась Аврора. – Может быть, мне признать свою вину? А то я ему испорчу карьеру.
Вернон лишь успел покачать головой, и в этот момент к ним подошел патрульный, который тоже качал головой. В руках у него был планшет.
– Хелло, – поприветствовал он Аврору и Вернона. – Надеюсь, одному из вас известно, что здесь случилось. Я совсем ничего не пойму.
– Виноват, в первый и последний раз, – признался Вернон. – Что у вас, что у этой леди, не было ни шанса избежать аварии.
– Я инспектор Квик, – объявил патрульный очень медленно. Потом он пожал руки обоим.
– Так я и знал, что мне сегодня не нужно было выезжать, – сказал он с болезненной гримасой. – Знаете, как в некоторые дни появляется предчувствие? Вот так я себя сегодня весь день чувствовал. И ни капельки не ошибся. Надеюсь, я не слишком повредил вашу машину, мэм.
Он был такой безобидный, что Аврора не сдержала улыбки.
– Ничего серьезного, офицер.
– Ну я не приношу извинений, – вступил Вернон. – Просто выписывайте мне квитанцию, и все тут.
Офицер Квик медленно обвел взглядом окрестности, на его лице была написана боль. – Мистер, мне нужно не квитанцию выписывать, а нарисовать план-схему, – сказал он.
– Какой план?
– Инструкция, – пояснил молодой человек. – Нам нужно рисовать схему, чтобы показать, как случилась авария, а уж что я совсем не умею, так это рисовать. Я даже по линейке не могу начертить прямую линию, и с волнистыми линиями у меня не лучше. Даже, когда я понимаю, что произошло, мне это не изобразить, а в этот раз я даже не могу сообразить, как все случилось.
– Позвольте, офицер, я все нарисую, – предложила Аврора. – Когда я была молодой девушкой, я очень серьезно занималась рисованием, и если это вам поможет, могу набросать схему нашего маленького происшествия.
– Буду очень благодарен, – обрадовавшись, патрульный сразу же протянул ей планшет. – Мне каждую ночь снится, что случается происшествие, и я должен нарисовать схему. Я сейчас сны вижу в основном про схемы.
Аврора почувствовала, что наступил момент импровизации. Она взяла ручку, которую Вернон ей сразу же протянул.
– Боже, – воскликнула она, впервые в жизни видя ручку, на которой были и часы и календарь. Переварив это новшество, она, расположившись на капоте машины Вернона, начала рисовать происшедшее. Было очевидно, что одернуть ее некому: Гектор Скотт не выходил из ее машины, и она стала изображать происшествие так, как предпочла бы его видеть.
– Видите ли, офицер, мы любовались чайками, – сказала она, рисуя их первыми, потом на наброске возникла пара облаков.
– А, любители птиц, – произнес офицер Квик. – Больше можете ничего не говорить. Теперь все ясно.
– Ага, – подтвердил Вернон. – Собственно говоря, это и вся история.
– Вы, любители птиц, все время наезжаете друг на друга. Мне кажется, зря борются только с теми, кто ездит выпивши. Я вот в выходной могу пойти в дансинг и накачаться так, что едва мой мочевой пузырь это будет выдерживать, а за рулем – поеду ровнехонько. Я, когда был пьян, ни в кого не врезался, а если б захотел вести машину и при том смотреть на чаек, то точно бы что-нибудь сбил. По-моему, надо бы повесить предупредительные знаки: «Наблюдение за птицами, проезд запрещен».
