отдохнуть.
Маг споткнулся.
- Я слепну…
- Тропинка ровная и всё под гору.
- Поэтому я и выбрал это место. Я знал, что когда-нибудь придется воспользоваться диском. Знание не отбросишь. Рано или поздно ты им все равно воспользуешься. Потому что оно есть.
- Что? Ты так изменился. Ты такой… такой уродливый. И от тебя так плохо пахнет…
Жила забилась у него на шее, как крылья колибри.
- Может, я тебе не понадоблюсь после того, как ты видела меня таким?
- Ты ведь можешь принять прежний вид, правда?
- Конечно. Я могу принять любой вид, какой ты пожелаешь. Какого цвета ты хочешь глаза?
- Я тоже буду такой когда-нибудь,- сказала она. В ее голосе был холодный ужас - и этот голос он слышал все хуже и хуже.
- Я научу тебя нужному волшебству, когда ты будешь готова. Оно опасно.
Она помолчала и вдруг спросила:
- Какого цвета были глаза? Ну, знаешь, у этого Белхапа Сатлстона или как его там?
- Забудь о нем,- сказал Маг с легкой обидой.
И вдруг зрение вернулось к нему. Но не навсегда, подумал Маг, когда они, спотыкаясь, шли, освещенные внезапным солнечным светом.
- Когда манна закончится, я исчезну, как пламя задутой свечи, а за мной - вся цивилизация Атлантиды. Не будет больше волшебства, и не будет больше основанного на нем умения. Тогда весь мир погрузится в варварство, пока люди не научатся новому способу покорять природу, и люди с мечами, проклятые глупые люди с мечами, в конце концов победят.
