побывал Уэсли.
Аврора поднялась со своего места и, подойдя к мужу, встала у него за спиной.
— Уэсли слабый. Теперь он навсегда ушел из нашей жизни. Самое лучшее — забыть о нем.
Николас взял руку жены и поднес ее к губам.
На следующее утро Николас и Аврора отправились в Силверблейд.
Их приезду очень обрадовалась леди Мэри. Обняв Аврору и Николаса, она повела их в дом, чтобы там они смогли спокойно поговорить обо всем.
— Уэсли? Он казался таким славным, таким добрым, — растерянно бормотала леди Мэри.
— Он всех нас надул, мама, — холодно произнес Николас.
Вечером Аврора достала из-под кровати отцовские пистолеты и шпагу. Она рассмотрела оружие, погладила его рукой и снова положила пистолеты в футляры. Она решила, что больше не станет их доставать.
— Возможно; в один прекрасный день я смогу передать эти вещи своему сыну. Мне они не нужны, — сказала Аврора.
Больше Аврора не была девчонкой-сорванцом. Она была Женщиной, маркизой Силверблейд, женой Николаса.
Горничная вежливо присела и, взяв оружие, чтобы отнести его дворецкому, ушла.
Аврора отправилась навестить своего Огонька. Ее внимание привлек необычный шум, доносящийся со стороны сада Эрота.
Николас отдавал распоряжения слугам. Те, обвязав статую Приапа веревками, с помощью четырех коней стаскивали ее с пьедестала.
Николас обернулся и увидел жену. Он подошел к ней.
— Что это ты делаешь? — спросила она.
— То, что должен был сделать давным-давно, — ответил Николас. — Сада Эрота больше не будет в Силверблейде.
Глаза Авроры затуманили слезы.
— Спасибо, Николас.
Молча они пошли к конюшням.
Вдруг Аврора остановилась.
— Огонек может подождать, — таинственным шепотом сообщила она, глядя на мужа потемневшими от страсти глазами.
Николас тихо рассмеялся, взял Аврору на руки и понес ее к дому.
Позже, когда они лежали обнявшись, он шутливо покусывал мочку ее уха и шептал:
— Я так люблю тебя, моя милая Рора.
— И я люблю тебя, Ник.
Они погрузились в мечты. В мечты о завтрашнем дне.
