– Нет, я останусь здесь. Поиск может возобновиться.
Фредерик кивнул. Ясно, что вертолет сегодня уже не вернется, но зачем лишать ее надежды?
– Увидимся в лагере?
– Да.
Ему хотелось ее утешить, ведь он понимал, насколько бедняжка огорчена. Но он знал, что если подойдет и обнимет ее, то остановиться уже не сможет.
Пройдя несколько шагов, Фредерик обернулся и увидел, что Элизабет смотрит в небо. Оно было затянуто облаками, собирался дождь. Остров не был бы таким зеленым, если б не частые дожди, подумал он.
7
Взбесившийся океан бросал на песок волны с клочками пены. Элизабет глядела то в мутную даль океана, то в серое небо. Темнело.
Фредерик остался у озерка. Он пытался высечь искру из кремней, но сильный ветер мешал ему, и Бетти, отчаявшись, ушла на берег.
И вот теперь она сидела на огромном валуне с горстью семечек в кулаке. Фредерик принес какой-то плод, похожий на дыню, вспомнив, что уже когда-то пробовал такой. Когда они съели мякоть, он посоветовал Элизабет погрызть семечки.
Глядя на неспокойные воды океана, она размышляла о превратностях судьбы. Почему вертолет не прилетел чуть раньше, когда она была еще на берегу? Да и барражировал он над островом минут пять- десять, не больше. Не слишком-то много времени уделили спасатели этому клочку суши.
Девушка тяжело вздохнула. Когда уныние одолевало ее, она начинала ругать себя. Это обычно помогало. К тому же в присутствии Фредерика нельзя раскисать. Но в этот вечер ощущение безнадежности полностью овладело ею.
Бетти не очень расстраивало фруктовое меню и даже сон на голой земле. Но вот то, что экипаж поискового вертолета их не обнаружил, было ужасно!
– Элизабет… прости меня.
– Что ты сказал? – Она обернулась. – Я и не слышала, как ты подошел.
– Просто попросил у тебя прошения.
– За что?
Фредерик опустился на песок возле нее, глядя на неспокойный океан.
– Я должен был приготовиться к появлению спасателей.
– Знаешь, мне тоже не мешало бы об этом подумать. Поверь, я тебя ни в чем не виню. – Элизабет говорила правду: ей такое и в голову не приходило. Если и стоило кого-то в чем-то там упрекать, то лишь себя одну. – Возможно, вертолет быстро покинул территорию из-за надвигающейся грозы, – задумчиво предположила она.
Фредерик считал, что облет острова был достаточно продолжительным, но не произнес этого вслух. Надо срочно придумать нечто такое, что привлекло бы внимание экипажа в следующий раз, решил он. Он облокотился на камень, на котором устроилась Элизабет, и продолжал смотреть на океан. И оба невольных пленника долго сидели молча, погруженные каждый в свои мысли.
Наконец Элизабет взглянула на Фредерика. Его голова находилась на уровне ее бедер. Волосы мужчины разметал ветер, и было видно, что рана поджила, а опухоль спала. Ей так захотелось прикоснуться к его волосам, что она с трудом сдержалась.
Вокруг все потемнело.
– Дождь пошел, – заметила Элизабет со вздохом. – Надо укрыться под деревьями, а то промокнем до нитки.
Они поспешили в лагерь. Сильные струи звонко били по пальмовым листьям. Начинался ливень.
Элизабет заползла в укрытие, которое он соорудил для нее.
– Иди сюда, – позвала девушка. – Здесь хватит места для двоих, если мы будем сидеть.
– Ничего, я не сахарный.
– Не спорь, Фредерик. Я не могу видеть, как ты мокнешь под дождем.
В голосе ее звучала досада, и он повиновался, быстро забравшись в крохотный шалаш, рассчитанный лишь на одного человека. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Элизабет по-прежнему была обернута скатертью, но сверху она еще умудрилась натянуть мужскую рубашку, которую подобрала на берегу. Вода просачивалась сквозь щели между пальмовыми листьями, однако эти незначительные протечки не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось снаружи. Там бушевал настоящий тропический ливень!
– А моя одежда осталась на кустах, – сказала Элизабет печально. – Как ты думаешь, долго еще будет лить дождь?
– Вряд ли. Сильные осадки обычно быстро прекращаются. – Фредерику трудно было не только вести разговор, но даже дышать. Ему не хотелось, чтобы Элизабет заметила, как он возбужден. Они сидели столь тесно прижавшись друг к другу, что он не знал, куда девать правую руку. Ему казалось, что Элизабет слышит, как громко стучит его сердце. И надеялся лишь на то, что наступившая темнота не позволит ей заметить, что с ним происходит.
– Расскажи мне о себе. Расскажи что-нибудь, Элизабет! – попросил он.
– Что тебя интересует?
