– Тебе холодно?
– Нет, напротив…
– Мне тоже тепло и становится все теплее, – признался Фредерик.
– Я это заметила, – произнесла Элизабет с улыбкой.
Он плеснул воду ей на грудь и наблюдал, как затвердели ее соски.
– Ты – прекрасна! – произнес он.
Она тоже брызнула на его плечи и грудь, а затем погладила их. Но вот его руки опустились вниз, лаская ее тело под водой. Выражение мучительного наслаждения появилось на лице Элизабет. Все, что он делал, волновало ее и было неожиданным.
До сегодняшнего дня Фредерик не был таким требовательным и властным. Теперь все изменилось. Она принадлежала ему. Он знал, чего хочет, и смело добивался этого. Молодой женщине казалось, что ее возлюбленный меняется на глазах, представляя в данный момент собой нечто среднее между тем, каким он являлся в замке, и каким стал здесь, на побережье.
Сердце ее билось учащенно, нескончаемые ласки заставляли постанывать.
– Все это не случайно, – шептал Фредерик. – Ты – моя навсегда…
Элизабет, повинуясь его рукам, испытывала невероятное наслаждение. Оно заполнило ее всю, и ничего на свете больше не существовало. Единственное, что удалось ей, так это закрыть глаза, чтобы он не видел в них бесстыдное отражение бушующей в ней страсти.
Велев ей обнять его за шею, он подхватил ее под коленями и приподнял. И она, лишившись опоры, повисла на нем и почувствовала, как Фредерик проник в самую глубь ее существа.
– Открой глаза, – попросил он. – Посмотри на меня, Элизабет.
Она снова повиновалась, послушно двигаясь в воде, благодаря, его усилиям.
– Фредерик… О, Фредерик!
– Я люблю тебя! – Его взгляд выражал страсть. – Не отворачивайся, смотри на меня.
– Нет. Я… не могу.
– Можешь. Не отводи взгляда, и ты поймешь, что я чувствую.
– Ты хочешь… слишком многого.
– Нет, я хочу всего лишь тебя.
– И ты своего добился…
Потом слова потеряли всякий смысл. Время остановилось. Ни то ни другое уже не имело значения на этом прекрасном отрезке суши. Их любовь была необыкновенна, и с каждым движением они понимали друг друга все глубже и яснее. Никогда прежде Элизабет не ощущала ничего подобного: сила их чувств была сравнима разве что с мощнейшим водопадом или землетрясением.
Они отдыхали на берегу. И Элизабет думала: что бы ни случилось потом, он будет помнить эти дни, проведенные с ней на безлюдном побережье.
– Да, я твоя, Фредерик! Я не могу противиться твоим желаниям, да и своим тоже, – с улыбкой призналась она.
Ее возлюбленный поднял голову и огляделся.
– Это место создано для счастья, правда?
Вздохнув, Бетти улыбнулась. Сейчас он был ей близок, как никогда прежде.
– Но все ведь может измениться, как ты думаешь?
– Ты отвечаешь вопросом на вопрос, – засмеялся он.
– Да, со мной это бывает. Прости.
Он обнял ее.
– Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не старайся быть другой.
Никогда прежде она не испытывала такого умиротворения, и казалось, ничто не могло омрачить ощущения настоящего счастья.
– Хорошо, договорились, остаюсь такой, какая есть. – Бетти погладила его шелковистую бороду. – Ты даже не представляешь, насколько ты милый.
– А ты необыкновенно красивая, обаятельная и умная.
– Приятно слышать, но…
– У меня на этот счет сомнений нет, – сказал он, беря ее за руку, – Давай-ка оденемся…
Они встали и принялись вытираться его рубашкой и ее блузкой, часто при этом останавливаясь и целуясь. Элизабет сняла с куста голубую скатерть и обернулась ею.
– Это нечестно! – воскликнул Фредерик.
– На безлюдном побережье все дозволено! – пошутила она и пустилась наутек.
Фредерик догнал ее у самой палатки. Со смехом они повалились на песок. Ее возлюбленный был прекрасен, как античный бог, и ей захотелось теснее прижаться к нему, ощутив силу.
