Стивен был вынужден рассмеяться, хотя и сердито. Он сложил забинтованные руки на груди и осматривал ее простое платье с выражением, близким к осуждению.
— Какого черта вы так одеваетесь, — проскрипел он, — когда вы самая красивая женщина на всей территории?
Щеки Эммы вспыхнули. Она начала было возражать, потом смущенно смолкла. Был ли вопрос Стивена комплиментом или оскорблением?
— Что плохого в моем платье? — спокойно спросила она, совладав с волнением.
— Оно некрасиво и для жены миссионера, — ответил Стивен. Несмотря на обидные слова, Эмма увидела в его глазах доброту и искреннее недоумение.
Ей ужасно хотелось, чтобы Стивен считал ее привлекательной, и понимание этого удивило и пристыдило ее. Ведь она собирается выйти замуж за Фултона, а к его мнению она редко прислушивалась. Нечастые для нее слезы закапали с ресниц.
— Что за черт, — пробормотал Стивен, — я не хотел, чтобы вы плакали.
Эмма вытащила из манжеты кружевной платочек и вытерла глаза с достоинством, на какое только была способна.
— Мне хочется, чтобы вы не ругались.
Он тяжело вздохнул.
— Простите, Эмма. Просто такая женщина, как вы, ну, вам следует одеваться в шелк и атлас, с кружевными оборками здесь и здесь. И, может быть, немного открыть грудь. — Он прищурился на миг, словно представляя эту перемену. — Да, у вас очень красивая грудь.
Щеки Эммы снова вспыхнули. Хотя она была шокирована, эти слова вызвали жар в груди, и она стала подниматься с кресла.
— Если вы будете вульгарным…
Он потянулся и поймал ее руку, когда она поднялась и, отступая по толстому ковру, взялась за ручку двери. Она вздрогнула от сладкого потрясения.
— Пожалуйста, — проговорил он тихим охрипшим голосом, — не уходите.
Эмма опустилась в кресло. Его сильные пальцы неохотно, как ей показалось, расслабились и наконец отпустили ее руку.
— Должно быть, ужасно быть таким чумазым.
Его зубы блеснули белизной на загорелом лице.
— С вашей стороны мило представить это таким образом, мисс Эмма.
Она на миг прикусила губу.
— Я хотела сказать, ну, вам, должно быть, очень неприятно. Жаль, что вы не могли спуститься вниз и вымыться в ванной Хлои.
Он поднял выгоревшие брови.
— Я мог бы, мисс Эмма, — тихо сказал он, — если бы вы помогли мне.
Сердце Эммы сразу сильно забилось, и она выпрямилась в кресле.
— Помочь вам?
— Спуститься вниз. Я не хотел сказать, что вы должны помочь мне мыться.
Она улыбнулась, успокоенная, хотя ее сердце не замедлило свое биение и она чувствовала легкое головокружение.
— Ах.
— Поможете?
— Почему нет? — дерзко ответила Эмма, приглаживая юбку, прежде чем встать. Так как одежда Стивена превратилась в лохмотья, она заставила его подождать, пока она сходит в гардеробную Хлои и возьмет там халат, который носил Большой Джон во время визитов.
После огромных усилий с двух сторон Стивен, наконец, принял вертикальное положение. Он тихо постоял несколько минут, опираясь левой рукой на Эмму, как на живой костыль, и борясь с болью.
— Теперь — лестница, — сказала Эмма.
Они медленно вышли в коридор, так как Стивен мог делать всего несколько шагов, через каждую секунду ему приходилось отдыхать.
На площадке черной лестницы Эмма перешла на правую сторону, чтобы он мог держаться за перила левой рукой. Если бы он потерял равновесие, последствия были бы ужасными.
Когда они спустились на первый этаж, Дейзи была в кухне, одетая в свою воскресную шляпку.
— Господи, мисс Эмма, оставьте этого человека там, где он был!
Эмма строго посмотрела на своего старинного друга.
— Мистер Фэрфакс хочет вымыться, — сказала она.
Дейзи прищурила глаза.
— Это неприлично, и вы знаете об этом!
Стивен не обратил внимания на замечание поварихи. Эмма надеялась, что Дейзи предложит свою помощь, но напрасно. Повариха подхватила сумку и открыла заднюю дверь.
— Не делайте ничего, что не положено, мисс Эмма, — сурово попеняла она Эмме и ушла.
Эмма сознавала, что осталась наедине с мужчиной, который будет полностью раздет, но отступать было поздно. Было бы жаль, если бы все их усилия пропали даром.
Бросив беспокойный взгляд на часы над кухонным камином, девушка возобновила свои усилия. Те полчаса, которые она отводила себе для еды, прошли, а она еще не поела.
Все так же медленно они двигались к комнате, которой так гордилась Хлоя. Кроме ванной в большом доме на холме, где жили Уитни, в округе на много миль не было большей ванной комнаты.
В конце полутемного коридора Эмма прислонила Стивена к стене, чтобы открыть дверь. Потом она втащила его в комнату и осторожно усадила на сверкающий стульчак.
Он чертыхнулся и ухватился рукой за край фарфоровой раковины, чтобы не потерять равновесие.
— С вами все в порядке? — спросила Эмма.
— Господи, да, черт возьми, — прошептал Стивен. — Все чудесно.
Эмма пропустила мимо ушей его богохульство и наклонилась, чтобы заткнуть отверстие в ванне и открыть кран. Когда она повернулась к Стивену, он ухмылялся.
— Что? — спросила она.
— Ничего.
Она поняла, что до известной степени продемонстрировала ему свой зад, и снова покраснела.
— Подлец.
— Ты же сходишь по мне с ума, — парировал Стивен с озорной улыбкой.
— Залезайте в воду, — нетерпеливо велела Эмма, — мне надо возвращаться в библиотеку, а я еще не ела.
Стивен с трудом встал и начал развязывать пояс синего фланелевого халата Большого Джона.
Эмма отвернулась, прикрывая глаза руками, и Стивен рассмеялся.
— Простите.
Эмма даже не повернулась и высоко подняла подбородок.
— Мне нужно, чтобы вы сняли эти повязки, — проговорил Стивен спокойным голосом.
Не глядя на него, если только краем глаза, Эмма прошла мимо него и взяла ножницы из шкафчика над раковиной. Она смотрела только на повязки, когда снимала их, но не могла не заметить силу и мощь его груди и выпуклые мускулы на животе.
— Ловко у вас получается. Вы раньше ухаживали за ранеными?
Эмма глубоко вздохнула. Комната оказалась очень маленькой и душной, и у нее появилось знакомое ощущение неуловимого напряжения, которое должно разрядиться.
— На одной из шахт несколько лет назад был обвал, и пострадало много людей. Хлоя разрешила мне помочь ей и другим в перевязках.
— Где был доктор Ваверли?
— Всюду, — ответила она, немного оправдываясь, потому что любила доктора несмотря на его пагубное влечение к бутылке. — Он был просто очень занят, вот и все.
— Как случилось, что вы приехали сюда жить, Эмма?
