Сняв все бинты, кроме полотняных полос, опоясывающих его ребра, Эмма отступила от кровати.
— Вам придется вымыться губкой, прежде чем мы продолжим, мистер Фэрфакс. Это грозит инфекцией.
К ее удивлению, непокорный гость смотрел на нее по-другому — в его глазах появилось лукавство, а голос стал тише. Спокойнее.
— Сколько это будет стоить? Обтирание губкой, я имею в виду?
Эмма нахмурилась, не понимая.
— Стоить?
Фэрфакс улыбнулся ей, показывая великолепные зубы, которые Эмма запомнила с их утреннего столкновения. Он больше походил теперь на джентльмена, чем на бродягу.
— Вы понимаете.
У Эммы не было времени для споров.
— Простите, — сказала она, идя к двери, — боюсь, что не понимаю.
Она снова ушла из комнаты и вскоре вернулась с тазом горячей воды, мылом, мочалкой и полотенцем.
— Вы действительно причиняете много беспокойства, мистер Фэрфакс.
— Стивен, — поправил он.
Эмма в смущении посмотрела на него.
— Стивен.
— Можно мне называть вас Эмма?
— Нет, — ответила Эмма, чувствуя неловкость от его фамильярности. — Конечно, нет. Это было бы неприлично.
Он широко улыбнулся, словно она сказала что-то забавное.
— Неприлично? — повторил он и хмыкнул.
Эмма намылила мочалку и начала старательно мыть его. Конечно, она не собиралась касаться его нигде, кроме рук и груди.
— В кармане моей куртки есть деньги, — сказал он, когда Эмма смывала мыло.
— Хорошо, — без интереса откликнулась Эмма. — Вы захотите купить себе другую одежду. Я с радостью сделаю это для вас завтра по дороге домой из библиотеки.
Он посмотрел на нее — смеющиеся глаза на изнуренном лице.
— Давно вы работаете здесь?
Она выжала мочалку.
— Работаю здесь? Я здесь не работаю — я городской библиотекарь. Это мой дом.
На это Стивен хрипло рассмеялся:
— Вы библиотекарь? Это что-то новенькое.
Эмма разрезала простыню на бинты.
— Новое что?
— Послушайте, когда вы закончите с этими повязками, мне не помешало бы немного утешиться.
Она склонилась над ним, аккуратно перебинтовывая его левую руку.
— У нас внизу есть виски, но, может быть, вам оно не потребуется, потому что вы будете спать от опия. Хотите, я немного почитаю вам, или…
— Почитаете? Что это за место?
— Это дом, мистер Фэрфакс, — ответила Эмма, заканчивая одну руку и начиная бинтовать другую. К счастью, больших ожогов не было, хотя часть волос на груди опалило.
— Вы здесь живете, да?
— Конечно. Почему бы еще я бродила по дому в ночной сорочке и халате?
Он изобразил смущение.
— Почему же тогда вы подожгли невинного человека?
Эмма закончила последнюю повязку и осматривала повязку на ребрах. Она была местами опалена, но ей не хотелось ее трогать, так как она была тугой.
— Вы злопамятны, да, мистер Фэрфакс?
— Стивен.
— Хорошо, Стивен.
Она налила опиумной настойки в ложку и протянула ему.
— Вы не дурачите меня, а? — спросил он, послушно принимая лекарство и делая гримасу. — Что за дьявольщина происходит здесь, мисс Как-вас-там?
Эмма разозлилась. И это после того, что она сделала все возможное, чтобы загладить свою вину.
— Зачем мне шутить с вами? Он снова засмеялся.
— Вы действительно библиотекарь! — и засмеялся еще сильнее.
Эмма подумала, что он, наверное, немного сумасшедший. Возможно, он сбежал из сумасшедшего дома. Она отошла от него подальше.
Стивен Фэрфакс с видимым усилием прекратил смеяться.
— А как насчет той женщины, которая приходила раньше? Она кто, классная дама?
Наконец Эмма поняла, что подумал мистер Фэрфакс. Он, должно быть, видел Хлою в ее рабочей одежде. Она высокомерно выпрямилась в свои пять футов и шесть дюймов[2] и пристально посмотрела на него.
— Если бы вы не были ранены, — ровно произнесла она, — я бы дала вам пощечину.
Опиум начал действовать и мистер Фэрфакс широко зевнул.
— Вы уже поджигали меня, а потом пытались забить до смерти. Пощечина, возможно, будет просто облегчением.
Ярость Эммы отразилась в ее глазах.
— Не беспокойтесь, мистер Фэрфакс. В будущем вы будете в полной безопасности от меня.
— Это утешительно.
Эмма уже дошла до двери, но вспомнила и спросила:
— Вам нужен ночной горшок?
— Да, — коротко ответил Стивен.
Эмма прошла к кровати, достала фарфоровый ночной горшок с крышкой и не слишком нежно сунула ему в колени.
— Спокойной ночи, мистер Фэрфакс, — сказала она, задувая керосиновую лампу и выходя из комнаты.
Скрипя зубами от боли, Стивен поставил ночной горшок у кровати и откинулся на подушки.
«Эмма».
Он улыбнулся в темноте, понимая, каким дураком выставил себя. Из-за Хлои он решил, что оказался в публичном доме, и принял Эмму за свежий цветок в букете мадам. А она библиотекарь, и очень похоже, что ее еще не касалась рука мужчины.
Стивену это было приятно, хотя ему хотелось бы и нежного утешения, которое могла бы дать проститутка.
Он закрыл глаза и вспомнил, как она мыла его. Просто вспоминать — это возбудило его, и он раскинул ноги.
Дверь снова слегка приоткрылась.
— Мистер Фэрфакс?
Это был голос Эммы.
Он решил притвориться спящим, в надежде, что она подойдет к его постели, но потом раздумал. Он понял, что она была со свечой.
— Да?
— Я просто хотела узнать — вам больно?
— Да, — правдиво ответил он. Щелочка света из коридора расширилась.
— Опиум не помог?
Тронутый ее сочувствием, Стивен честно признался:
