Патрик захохотал и низко поклонился ей.
— Мое почтение, мисс Шарлотта Безымянная. Можете не благодарить меня.
— Убирайтесь вон! — закричала Шарлотта.
— Это моя каюта, — невозмутимо ответил Патрик. — И если кто-то должен убраться отсюда, моя богиня, то, скорее всего, вы.
— С большим удовольствием! Только дайте мне какую-нибудь одежду, и я уберусь так быстро, что вы будете гадать, не привиделась ли я вам!
Ее гнев, казалось, развлекал Патрика, и это злило ее еще больше.
Присвистнув, он открыл ящик в углу каюты и вытащил из него пару черных брюк и широкий кожаный пояс. Он бросил ей эти вещи, и они попали прямо на кровать.
— Брюки? — спросила она. Патрик улыбнулся.
— Заранее прошу прошения, если, они не подойдут, дорогая Шарлотта. Поскольку я не ношу платья, у меня нет причин держать их в своем комоде.
Шарлотта закрыла глаза и посчитала до десяти, чтобы успокоиться и продолжить разговор с капитаном в нормальном тоне:
— Не могли бы вы дать мне несколько минут для того, чтобы привести себя в порядок?
— Конечно, — вежливо ответил он и повернулся к ней спиной.
Используя одеяло в качестве ширмы, Шарлотта влезла в брюки, которые оказались ей слишком велики в талии и узки в бедрах, заправила рубашку и застегнула ремень, Еще ей очень нужен был ночной горшок, но она не имела ни малейшего желания воспользоваться им в присутствии мистера Треваррена.
Вместо этого она спросила:
— Где это мы? — и подошла к иллюминатору. Выглянув, она увидела бирюзовую воду, пологий, ослепительно белый берег и огромный дворец, окруженный белоснежным песком. — Есть ли здесь американское посольство?
Патрик ответил на се вопросы в обратном порядке:
— Боюсь, что нет, богиня. Что же касается нашего местопребывания, то, как видите, отсюда рукой подать до дворца султана Рида. — Она скорее почувствовала, чем увидела его взгляд на себе. — И я бы не советовал вам прыгать в эту лужу, чтобы, поднимая фонтаны брызг, плыть к берегу, так как сотня-другая акул наверняка кружит вблизи корабля в ожидании отбросов с камбуза.
Шарлотта вздрогнула, но не собиралась сдаваться.
— Я не поднимаю брызг, когда плаваю, мистер Треваррен, — ответила она. — У меня отличный стиль.
Патрик, стоявший рядом, вдруг бросил на нее насмешливый взгляд, вызвавший у нее раздражение.
— Все равно вы станете лакомой добычей для акул. Возможно, им понравится, что их завтрак не сдается без боя, — заметил Патрик.
Именно в этот неподходящий момент в животе у Шарлотты противно заурчало. К сожалению, она ничего не могла с ним поделать, так как привыкла плотно закусывать по утрам.
— Я хочу домой, — скачала она, и вдруг ее глаза наполнились слезами.
К ее несказанному удивлению, Патрик повел себя так, как ей представлялось в грезах, — он ласково прикоснулся к ее щеке и хрипло произнес:
— Вы вернетесь домой, Шарлотта. Я обещаю — никто не причинит вам зла.
Ей хотелось бы верить ему — о, как ей этого хотелось! — но, так как она не была законченной дурочкой, она понимала, что правила игры значительно изменились после похищения.
Патрик заговорил серьезно:
— Захочет ли ваша семья принять вас обратно?
— А почему, скажите мне, ради всего святого, они могут не захотеть? — Шарлотта гордо подбоченилась.
Хотя она ни за что не призналась бы, но ей очень понравилось носить брюки, и она спрашивала себя, почему женщины не переняли эту моду.
Он внимательно следил за ней проницательными глазами.
— Даже принимая во внимание, что похищение произошло не по вашей воле, если, конечно, не считать полным идиотизмом прогулку по базару без мужского сопровождения, ваша репутация, несомненно, будет уже не той, что раньше. Найдутся люди, которые откажут вам от дома, Шарлотта, и перестанут узнавать вас на улице.
Слова Патрика были не просто справедливыми — он говорил горькую правду, и гнев Шарлотты частично стих.
— Те, кого я люблю — мой отец, мачеха, сестра и братья, мои тетя и дядя, кузены и друзья, — они не только примут меня, но и будут очень рады увидеть меня дома!
Он нежно обнял ее, прижав к своей груди, и она услышала, как бьется его сердце.
— Конечно, они примут вас, — согласился он, — конечно. А теперь разрешите принести вам что-нибудь поесть.
Как только Патрик покинул каюту, Шарлотта бросилась к иллюминатору в поисках какого-нибудь пути для побега, но видела перед собой только песок, море, дворец и безжалостную белую, как сахар, пустыню.
Спохватившись, она ухитрилась закрыть стулом дверь и быстро осмотрелась в поисках ночного горшка. Не найдя его, она наконец смущенно присела над урной для окурков.
Не успела они спрятать урну и убрать стул от двери, как вернулся Патрик. Она подошла к умывальнику и стала мыть руки.
Он поставил поднос на столик. На подносе была тарелка с кашей, хлеб с маслом, джем и чашка кофе. Вымыв как следует руки. Шарлотта набросилась на еду.
— Мне бы хотелось выйти на палубу прогуляться, — сказала она.
Раз уж попала на корабль, рассудила она, то нужно воспользоваться этим обстоятельством и увидеть как можно больше.
— Как-нибудь в другой раз, — ответил Патрик, занятый просмотром вахтенного журнала, взятого с полки. — Нас ожидают во дворце, богиня, а мой друг султан не будет миндальничать с теми, кто разочарует его, не приняв приглашения.
Шарлотта сразу потеряла аппетит. Патрик хорошо относился к ней, если не считать легкого поддразнивания, и она старалась не придавать этому значения. Теперь подозрения охватили ее с удвоенной силой.
— Разочарует? — переспросила она вдруг изменившимся голосом.
Патрик оторвался от вахтенного журнала, задумчиво нахмурился и снова вернулся к страницам журнала.
— Халиф, пожалуй, даже слишком общительный человек, — сообщил он.
Шарлотта проглотила подступивший к горлу комок и отодвинула недоеденный завтрак. Она посмотрела на свои брюки и рубашку, и в ней проснулась отчаянная надежда.
— У меня нет подобающей одежды, чтобы идти на прием, особенно если хозяин — сутан.
Патрик закрыл вахтенный журнал и поставил его в щель между книгами на одной из полок.
— Не беспокойтесь, — сказал он, — во дворце полно женщин. Они снабдят вас чем-нибудь подобающим. — С этими словами он направился к двери.
— Подождите! — выпалила Шарлотта. Он слегка повернулся и посмотрел на нее.
— Да?
— Я не хоту попасть в гарем ни к султану, ни к кому бы то ни было вообще.
Догадка вспыхнула в глазах Патрика, и внезапная улыбка озарила его лицо.
— О, вы подумали, что я хочу продать вас Халифу или представить в качестве подарка? Нет, богиня, вы ошиблись. Я просто дразнил вас. Это обычный визит, и будет очень обидно, если вы пропустите столь экзотичную кухню и прекрасную музыку.
Дух приключений проснулся в Шарлотте, но она все еще сомневалась. В конце концов, положение представлялось ей довольно опасным.
— А как мне убедиться, что вы говорите правду?
