телу. Ее шансы колоссально возрастали!
Швед покачал головой, представляя себе, какой финал будет иметь сегодняшний ужин после публичного выражения пристрастий, на которое решился Николя. Обычно Шанталь отличался восприимчивостью и способностью трезво оценивать жизненные ситуации, но в случае с Марой на его мнение никак нельзя было полагаться. Бедная Mapa! Возможно, она права, и Николя никогда не простит ее. И виновата во всем эта проклятая креольская гордыня! Шведа не покидало ощущение, что оба они не договаривают всего о случившемся на ранчо и что между ними произошло нечто повлиявшее на их теперешние отношения.
Mapa от души смеялась над рассказом брата о случае из его жизни на приисках, когда, подняв глаза, увидела Николя, выходящего из ресторана под руку с блондинкой. От ее ревнивого взгляда не ускользнуло то, с какой нежностью он накинул на ее плечи накидку, как будто ненароком коснувшись кончиками пальцев ее груди.
Черт бы побрал эту дрянь с ее накидкой! Каким он стал заботливым! Опасается, как бы красотку не продуло на сквозняке! Mapa видела, как Николя склонился к своей спутнице и прошептал ей что-то на ухо, небрежно играя белокурым локоном на ее затылке. Блондинка кокетливо опустила глаза, а ее густо нарумяненные щеки зарделись. Mapa заставила себя отвернуться и уставилась в тарелку. Еще минуту назад кушанья казались ей такими вкусными, а теперь ей даже смотреть на них стало противно.
— Ты не смеешься, моя радость, — заметил Брендан. — Разве я утратил, способность веселить дам? Впрочем, нет, ведь Дженни вполне благосклонна ко мне.
— Извини, Брендан, — попыталась улыбнуться девушка. — Я не слушала тебя.
— В последнее время с тобой это часто случается. Ты стала слишком рассеянной.
— Если слушать тебя постоянно, то можно оглохнуть, — пошутила Mapa, стараясь попасть в тон брату.
— Я рада, что пришла сюда, — сказала Дженни. Она не тратила времени впустую и налегала на телятину, запивая ее шампанским. — Почему вы совсем ничего не едите?
— Зато мы много пьем. Кстати, попробуйте это вино. К мясу лучшего и не придумаешь, — ответил Брендан, поднимая бутылку, чтобы наполнить бокал Дженни.
— Нет, спасибо, — возразила та. — Я никогда прежде не пробовала шампанское, и мне хотелось бы выпить еще, не мешая его с вином.
— Хорошо, — согласился Брендан, переливая вино из ее бокала в свой. — Не могу допустить, чтобы спиртное пропадало.
— Расскажите, пожалуйста, еще раз, как к вам в палатку ночью забрался хорек, — попросила Дженни Брендана.
— Разве я могу отказать почтенной публике! — рассмеялся он.
История уже подходила к концу, когда на их столик упала огромная тень. Все как по команде подняли головы и увидели Шведа.
— Вы позволите к вам присоединиться и что-нибудь выпить? — смущенно вымолвил он.
— Разумеется! — гостеприимно протянул руку Брендан. — Я считаю, это лучший способ для знакомства. Тем более что наша первая встреча убедила меня в том, что мы могли бы стать друзьями.
Швед присел за столик и с благодарностью принял из рук Брендана бокал шампанского. Он улыбнулся Маре и, поспешно отведя от нее взгляд, полный страсти, обратился к Дженни:
— Простите, мэм, не думаю, что мы встречались. Меня зовут Карл Свенгард, а еще лучше — просто Швед.
Дженни изумленно смотрела на него, пока он вежливо представлялся, а потом расхохоталась от всего сердца.
— У вас плохая память, Швед. Или вы намеренно предпочитаете забыть о том, что устроили настоящее побоище в прихожей моего дома? — В голову ей ударило шампанское, и Дженни веселилась от души.
Швед внимательно присмотрелся и узнал миссис Маркхэм.
— Как же это я не узнал вас! Можно было и догадаться. У кого еще могут быть такие великолепные рыжие волосы, — ответил он со смехом, но взгляд его, скользящий по платью Дженни, оставался серьезным и немного печальным.
Почему он раньше не замечал, как она хороша? Конечно, ослепительной красавицей, как Мару, ее не назовешь, но в изяществе черт, хрупкой фигуре, добрых глазах и полных, великолепно очерченных губах таилось невероятное очарование. У Шведа было ощущение, что на его глазах Золушка превратилась в прекрасную принцессу, и он смущенно вымолвил:
— Вы сыграли со мной жестокую шутку, мэм. Извините, что я не узнал вас сразу.
— Не стоит извиняться, Швед. Напротив, мне было бы грустно думать, что даже такое великолепное платье не в состоянии меня изменить.
— Еще шампанского! — кивнул Брендан проходившему мимо официанту.
Mapa обеспокоенно взглянула на брата. На его щеках пылал румянец, и невозможно было определить, вино или последствия тяжелой болезни разрумянили его лицо. Глаза брата жарко пылали. Тарелка перед ним осталась почти нетронутой, но Брендан не переставал подливать себе вина.
Она тяжело вздохнула, понимая, что все ее слова не произведут никакого впечатления на Брендана. Ей ничего не оставалось делать. Mapa отпила из бокала вино и стала разглядывать публику. Ее взгляд равнодушно скользил по лицам до тех пор, пока не натолкнулся на пару глаз, пристально смотрящих на нее.
— Брендан… — в ужасе вымолвила Mapa, инстинктивно схватившись за руку брата и сжав его запястье с такой силой, что пальцы девушки мертвенно побелели.
Мария Веласкес давно наблюдала за компанией, расположившейся за роскошно сервированным столиком. Двоих она знала. Прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но ошибиться она не могла.
О'Флинны! Ей казалось, что она давно забыла их имена, равно как и лица. Ностальгически печальный взгляд Марии задержался на красивом профиле Брендана. Он по-прежнему неотразим, хотя и сильно похудел. Похоже, прожитые годы сделали его более циничным и умудренным в жизни. Мария посмотрела на его сестру и с неудовольствием отметила, что та невероятно похорошела. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя! Впрочем, что же тут удивительного! О'Флинны унаследовали привлекательную внешность от своей матери, некогда прослывшей первой красавицей британской сцены. Мария припомнила портрет Мод и пришла к выводу, что Mapa куда более утонченна и изысканна, чем ее мать. Интересно, а в их глазах сама она очень изменилась за эти годы? И вообще, помнят ли О'Флинны о ее существовании?
Брендан разжал пальцы Мары, тревожно глянул ей в лицо и проследил за ее взглядом, устремленным вдаль. Сердце больно екнуло у него в груди, когда он понял, чем вызвано такое смятение сестры.
— Господи! Да это же Молли, — прошептал он.
— Нет, это не может быть она. Брендан, это не она. Скажи, что это неправда, — повторяла девушка, словно заклинание, с мольбой и ужасом.
Однако Брендан вовсе не испытывал страха и продолжал молча разглядывать свою бывшую жену, не упуская ни малейшей детали ее внешности. На какой-то миг у Мары зародилась мысль о том, что Брендан все еще любит Молли. Но ее опасения тут же развеялись, стоило ему заговорить, поскольку в словах его не было иного чувства, кроме сострадания.
— Кто бы мог подумать, что она так располнеет с годами! Да, время сослужило ей плохую службу. Пожалуй, она выглядит старше, чем я, — отводя взгляд от ее полной груди и тугого корсажа, сказал он.
Дженни обратила внимание на насмешливое замечание Брендана и постаралась понять, что привело О'Флиннов в замешательство. Она увидела женщину, на которую искоса поглядывали брат и сестра, но прежде всего узнала ее спутника.
— Швед, взгляните, разве не этого человека вы сбросили с крыльца моего дома? — спросила она.
— Похоже, вы правы, — без любопытства оглядев дальний столик, ответил он. — Сегодня он предпочитает держаться на приличном расстоянии. А женщину зовут Мария Веласкес, Одно время она была довольно популярна в Европе как исполнительница цыганских танцев. Хотя настоящую известность ей принесли любовные романы. Она знаменитая куртизанка. — Вдруг Швед густо покраснел, вспомнив, что сидит за одним столиком с дамами. — Приношу свои извинения, миссис Маркхэм, Mapa. Я забылся.
— Мария Веласкес? — задумчиво повторил Брендан, и тень сомнения промелькнула в его глазах. —
