взволновать или раздражить его. Он, по существу, лишился контроля над делами компании. Его основная функция сводится к чтению победных отчетов об успехах компании на ежегодных собраниях акционеров.
Важное определение. Перечисленные мной патологические явления, как Правило, наблюдающиеся в различных комбинациях по два и больше, представляют собой синдром конечной остановки[7].
ВТОРОЙ ТРЕВОЖНЫЙ ОТЧЕТ
К сожалению, врачи пока еще не признают существования синдрома конечной остановки. Более того: они отнеслись с холодной враждебностью к моей попытке использовать иерархиологию в псевдонауке, именуемой диагностика. Однако истину не скроешь! Время и непрерывно нарастающие социальные потрясения в конце концов выведут ее на свет.
Больные с синдромом конечной остановки (СКО) часто объясняют свою профессиональную некомпетентность физическими недугами. «Если бы мне только удалось избавиться от головных болей, я смог бы сосредоточиться на моей работе».
Или: «Если бы мне только удалось привести в порядок пищеварение…»
Или: «Если бы мне только перестать закладывать…»
Или: «Если бы мне только один раз выспаться…»
Как показывает мое обследование, некоторые врачи также попадаются на эту удочку и лечат симптомы, вместо того чтобы искать их причину.
Лечение применяется как терапевтическое, так и хирургическое, но в любом случае оно может принести лишь временное и только временное облегчение. Никакие лекарства не могут сделать больного компетентным, и не существует опухоли некомпетентности, которую можно было бы вырезать скальпелем. Столь же неэффективны и добрые советы:
«Не волнуйтесь».
«Не перенапрягайтесь».
«Научитесь отдыхать».
Такие успокоительные советы абсолютно бесполезны. Многие больные с СКО тревожатся потому, что сознают, насколько мало пользы приносит их работа. Едва ли они последуют совету делать еще меньше того, что они делают.
Мало эффективен и дружески-философский подход:
«Не пытайтесь разрешить все мировые проблемы».
«У кого нет неприятностей! Ваши дела идут ничуть не хуже, чем у других».
«В вашем возрасте это неизбежно!» Больные с СКО весьма редко бывают способны воспринять эти прописные истины. В большинстве случаев они целиком поглощены собой, и ни философия, ни чужие заботы их не интересуют. Они сосредоточены только на проблемах, связанных с их собственной работой.
Часто их пытаются образумить угрозами:
«Если вы будете продолжать в том же духе, дело кончится больницей».
«Если вы не снизите темпа, заработаете действительно сильный приступ».
Все это бесполезно. Больной не может не «продолжать в том же духе». Единственное, что могло бы изменить его жизнь,это повышение, но его он не получит, так как уже достиг своего уровня некомпетентности.
Другие популярные советы содержат призывы к самоограничению:
«Попробуйте диету».
«Поменьше пейте».
«Бросьте курить».
«Откажитесь от ночных развлечений».
«Ограничьте свою половую жизнь».
Все это обычно оказывается неэффективным. Больной с СКО уже находится в угнетенном состоянии, так как не получает удовлетворения от работы. Почему же он должен отказываться и от немногих, еще оставшихся ему радостей, с ней не связанных?
Кроме того, многие считают, что человек, предающийся неумеренным плотским наслаждениям, приобретает в глазах других известную компетентность. Это отражено в таких фразах, как «У него замечательный аппетит», «Он великий донжуан» и «Он перепьет кого угодно». Такая похвала вдвойне приятна человеку, который ничем другим похвалиться не может; так неужели он добровольно откажется от такого удовольствия?
Вторая группа врачей, не найдя у больных с СКО никаких реальных заболеваний, пытается внушить им, что все их симптомы – одно воображение.
«Вы вполне здоровы. Принимайте это успокаивающее лекарство».
«Возьмите себя в руки. Все это у вас на нервной почве».
Такой совет, конечно, не даст сколь-нибудь длительного улучшения. Больной знает, что чувствует себя плохо, независимо от того, признает это врач или нет.
В результате такого подхода больной теряет доверие к врачу и ищет другого, который способен лучше «разобраться в его болезни». Он может вообще потерять доверие к ортодоксальной медицине и прибегнуть к услугам знахарей и шарлатанов.
Если ни терапевтическими, ни хирургическими средствами помочь больному не удалось, прибегают к психотерапии. Но и она редко дает положительные результаты, ибо также бессильна устранить реальную причину, корень СКО, профессиональную некомпетентность больного.
ЧТО ВСЕ-ТАКИ ПОЛЕЗНО
Единственным лечением, которое, как показывает мое обследование, приносит облегчение, является отвлекающая терапия:
«Научитесь играть в бридж».
«Начните собирать марки».
«Займитесь садоводством».
«Изучите французскую кухню».
«Пишите картины маслом».
Типично, что врач чувствует беспомощность больного во всем том, что относится к его основной работе, и потому рекомендует ему заняться тем, с чем он безусловно справится.
Поясняющий пример. У. Выпивон, управляющий универсальным магазином, оставался, после обеда в клубе и не возвращался в свой служебный кабинет. Страдая от прогрессирующего СКО, Выпивон находился на грани хронического алкоголизма, осложненного сильным ожирением и хронической диспепсией, уже перенес два микроинфаркта.
По совету своего врача он занялся гольфом и увлекся этой игрой. Он посвящал ей все послеобеденное время и почти всю свою энергию; он делал в ней быстрые успехи, пока его не постиг роковой удар на поле для гольфа.
Суть, однако, в том, что, хотя Выпивон и не избавился от прежних симптомов, его СКО, вызванный работой, сменился – дела давно перестали его тревожить – простым синдромом псевдоповышения, связанным с успехами в гольфе. Лечение в данном случае можно поэтому считать успешным.
Врачи, которые дают подобного рода советы, по-видимому, хотя и смутно, но понимают патогенную роль некомпетентности и пытаются создать у больного ощущение компетентности в какой-либо иной области, не имеющей отношения к его основной работе.
Еще один момент, связанный с
