– Я это уже делаю, – коротко ответил Филипп и продолжал: – Вы должны понять очень важную вещь. С тех пор как мы начали войну против бургундцев, многое изменилось. Я не осознавал серьёзности происходящего, потому что руководствовался лишь ненавистью. Бургундцы наши враги, но разве Англия, которая частями захватывает наши земли, – не более опасный враг? Пока мы будем убивать друг друга, Англия захватит всю Францию и поставит нас перед выбором: покориться или умереть. А что мы сможем противопоставить ей? Наши атаки – всего лишь лёгкие уколы. Первое же открытое сражение – и мы потерпим поражение. Вы это понимаете не хуже меня. Но если, если мы перестанем враждовать и объединим свои силы под знамёнами дофина, у которого тоже имеется своя армия, мы сможем не только противостоять Англии, но и разбить её армию. Разве эта цель не стоит того, чтобы во имя её мы смирили свои гордыни?
Филипп, закончив говорить, обвёл друзей горящим взглядом. Они тоже смотрели на него, но с нескрываемым удивлением.
– И ты простишь герцога Бургундского? – в голосе де Вуалена слышалось недоверие.
– Нет! – после короткого раздумья ответил Филипп, смерть герцога – дело моей чести. Или он умрёт, или я!
– Значит, о примирении и говорить нечего, – подытожил дотоле молчавший Таньги, – так к чему же вы пришли? Поедете на бракосочетание или предпочтете остаться?
– Поедем! – коротко ответил Филипп.
– А графиня тоже поедет? – осторожно спросил Таньги. Филипп понял, что подразумевал Таньги под своим вопросом. Там будет Мирианда. И присутствие Луизы может причинить ей тяжёлую рану. Филипп не знал, что ответить. Он не хотел, чтобы Луиза отправлялась вместе с ним. Но прежде чем решить что-либо, он решил поговорить с Луизой. С этой целью он оставил друзей и вышел.
– Тяжело ему приходится, – сочувственно произнёс вслед за Филиппом Таньги.
Поднимаясь по ступенькам, Филипп размышлял о том, как сказать Луизе, что он собирается уезжать. Луизу он не мог взять с собой. Она могла попасть в неловкое положение и стать объектом насмешек, чего он никак допустить не мог. К тому же там была Мирианда, с которой Филипп очень хотел увидеться… нет, решено, она не поедет. Приняв это далеко не простое для себя решение, Филипп на этот раз без стука вошёл в комнату Луизы. Она сидела на постели, сложив руки на коленях и опустив голову. При его появлении Луиза поднялась.
– Я получил приглашение на бракосочетание дофина, – без предисловий начал Филипп, – и… – он запнулся, подыскивая слова, чтобы помягче объяснить Луизе то, что он собирался сказать.
Луиза безошибочно почувствовала истинную цель визита и прежде чем Филипп продолжил, она едва слышно произнесла:
– Надеюсь, сударь, я не слишком огорчу вас, если скажу, что не смогу поехать? Моё положение не позволяет проделать столь длинный путь!
– Так просто, – с облегчением подумал Филипп и собирался было поблагодарить её, но вместо этого с удивлением услышал свой голос:
– Сударыня, вынужден заявить, что ваше желание не совпадает с моим, и хотя это весьма печально, всё же я надеюсь, что вы измените своё мнение!
– Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами? – вырвалось у Луизы. Сама того не сознавая, она выдала свои истинные чувства.
Порыв Луизы укрылся от Филиппа, но не укрылся едва заметный проблеск надежды, мелькнувший в её глазах. Он понял, что Луиза хочет ехать с ним, но не показывает вида. По всей видимости, она полагала, что в Бурже может помешать его встрече с Мириандой. Филипп почувствовал нахлынувшую нежность по отношении к Луизе и в который раз сделал прямо противоположное тому, что собирался сделать вначале.
– Луиза, я склонен настоять на своём решении. Моя супруга должна находиться рядом со мной. Что же касается вашего положения, – продолжал Филипп, не замечая, как потеплел взгляд Луизы, – я сделаю всё необходимое для того, чтобы вы могли путешествовать со всеми возможными удобствами. Надеюсь, вы не станете возражать против моего решения?
– Монсеньор, – Луиза присела перед ним в реверансе.
– Не могли бы вы называть меня по имени? – слегка раздражённо спросил Филипп и уже выходя добавил: – В вашем распоряжении две недели. Приготовьтесь как следует, Луиза.
Луиза молитвенно сложила руки и в который раз вознесла молитву святой деве Марии. Она даже и мечтать не смела о том, что происходило с ней наяву. Филипп забирает её с собой. О боже. В эту минуту Луиза отчётливо осознала, что муж не стыдится её и не пытается спрятать, как она думала вначале. Только что он дал тому наглядное подтверждение, счастье переполняло Луизу, и когда в комнату вошла ничего не подозревающая Шарлотта, Луиза схватила её за руки и закружила по комнате.
Довольный собой и своим решением, Филипп спустился вниз и сообщил всем о своём решении. Если кто-то и был удивлён, то он явно не показал этого.
С этой минуты началась суетливая подготовка к отъезду. В одночасье весь замок пришёл в движение. Дюжина портных торопливо шила новые одежды для графини. Сто человек, отобранных для поездки, не покладая рук трудились над своим снаряжением. Чистили до блеска оружие и приводили одежду в праздничный вид. Филипп, чтобы не оставаться без дела, ездил по городу и делал необходимые, на его взгляд, изменения с целью улучшения защиты города. Во время таких поездок он встретился с Монтегю и назначил его командовать охраной замка. Охраной и порядком в городе по-прежнему руководил де Вуален. Жорж де Крусто должен был поехать вместе с Филиппом и посему готовился вместе с остальными. В хлопотах пробежали две недели, и наконец настал долгожданный день отъезда. Во дворе выстроилась сотня всадников во главе с Жоржем де Крусто и Таньги дю Шастель. Под ними были отлично выкормленные боевые лошади. На попонах, равно как и на светло-голубых плащах, был изображён меч, под которым был вышит девиз арманьяков. Ко всем сёдлам были приторочены арбалеты и небольшие мешочки с продовольствием и водой. У парадного входа в замок стояла карета, запряжённая четвёркой лошадей. Рядом с каретой стоял конюх, который держал за уздцы коня Филиппа. Сам Филипп в это время медленно расхаживал по холлу замка в ожидании появления своей супруги. Он был облачён в серебристый костюм с высоким воротником. С воротника до пояса спускались в несколько рядов вышитые золотом линии. На нём был точно такой же плащ, как и у остальных, с той лишь разницей, что он был украшен более богато. Белая перевязь со шпагой и шляпа довершали его наряд. Филипп остановился, вот уже в который раз с нетерпением бросая взгляд на лестницу, на которой вот-вот должна была показаться Луиза. Но вместо неё
