покаяться?
– Да, отец! Я виноват! Мне нет оправдания! Отец Вальдес медленно покачал головой.
– Невозможно! Ты не можешь причинить вред ордену, ибо любишь его не меньше меня. Ты тот, кто станет следующим главой ордена. Ты мой преемник!
– Отец мой, наш враг жив!
– О ком идёт речь, сын мой?
Гилберт де Лануа склонился почти до каменного пола, едва не касаясь его головой.
– Угроза нашего ордена. Последний из наших врагов! Граф Арманьяк!
– Что? – отец Вальдес вскочил с кресла, стеклянные глаза задвигались, рука со всей силы вцепилась в шевелюру карлицы, которая едва не закричала от боли, – жив? Не ты ли одиннадцать лет назад, стоя здесь перед мной, говорил, что он мёртв?
– Я всадил в него стрелу и видел собственными глазами, как он ушёл под воду. Однако, всё указывает на то, что нашему врагу всё же удалось выжить.
– Что указывает? – завизжал вне себя отец Вальдес.
– Человек, выдающий себя за Санито де Мирана, сохраняя хладнокровие, отвечал Гилберт де Лануа, – убил моего брата в Марселе. Через несколько дней он убил одного из братьев нашего ордена – Кабоша. Затем он убил троих гвардейцев герцога Бургундского, у входа в церковь святой Катерины.
– Слишком много совпадений, – пробормотал отец Вальдес, возвращаясь обратно в кресло, – невозможно, чтобы он выжил, однако многое указывает на него.
– Отец мой, – вновь заговорил Гилберт де Лануа, – несколько лет назад мне довелось услышать очень странную историю. Мне рассказали, что один из братьев нашего ордена укрывал у себя раненого мальчика. Тогда я не придал этому значения, но сейчас, – Гилберт де Лануа сделал паузу и, видя, что отец Вальдес очень внимательно его слушает, закончил, – я почти уверен, что только благодаря этому человеку наш враг спасся.
– Предатель среди наших братьев, – голос отца Вальдеса мог привести в ужас любого.
– Да, – уверенно сказал Гилберт де Лануа, – и если Санито де Миран и есть граф Арманьяк, он непременно посетит его.
– Проследи за предателем! Гилберт де Лануа поклонился.
– Десять наших братьев находятся вблизи. Едва появится наш враг, они оба будут убиты!
– Во имя Анатаса! Пусть возмездие настигнет предателя!
Покинув подземелье, Гилберт де Лануа отправился обратно во дворец. Он надеялся услышать новости о Санито де Миране. В то время, когда Гилберт де Лануа входил в покои герцога Бургундского, в правом крыле дворца, в покоях, отведённых для Марии Анжуйской, происходил весьма нелёгкий разговор между ней самой и её кузиной – Мириандой Мендос. Однако мы вернёмся во дворец немного позже, а сейчас нам следует проследить путь Санито де Мирана, которого мы на время потеряли из виду.
Глава 8
ВСТРЕЧА
В Париже, на весьма известной улице, которая имела довольно странное название – улица «Бобов», примыкающая к улице Сен-Дени, которая находилась в непосредственной близости от большого торгового моста, на котором в дневное время шёл постоянный обмен товарами, да и не только. Здесь можно было приобрести всё что угодно. От лошадей до драгоценных изделий. Так вот, именно на улице Бобов находилась не менее известная харчевня под названием «Золотой рог». Небольшая по своим размерам и укромному расположению, а это было полуподвальное помещение, она заслужила свою известность кухней, где готовились чуть ли не самые лучшие блюда во всём Париже. Именно в этой харчевне находился Санито де Миран. За исключением двух столов, все остальные были заняты посетителями. За первым у стены сидел Санито де Миран. Перед ним была кружка, наполненная вином. Время от времени он отпивал несколько глотков, при этом он почти не сводил взгляда с двери. За вторым, уставленным обильной пищей, сидел Коринет и уплетал за обе щеки. Вся поза Санито де Мирана, его взгляд и некоторое, едва ощутимое волнение, показывали, что он кого-то ждёт. И этот кто-то появился. При появлении в дверях харчевни очередного посетителя, это был молодой человек лет двадцати пяти, Санито де Миран слегка приподнялся со своего места, потом вновь опустился. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице, молодой человек направился прямиком к столику, за которым сидел Санито де Миран. Едва он приблизился, как де Миран, которого мы отныне будем называть его настоящим именем, граф Арманьяк поднялся навстречу. Через мгновение молодые люди крепко обнялись. В ту же минуту рядом с ними раздался шёпот Коринета:
– На вас смотрят!
Прибывший с недоверием посмотрел на Коринета, но после слов Филиппа: «Не беспокойся, это друг», успокоился и сел за стол. Филипп сел напротив него. Они заказали ещё бутылку вина и кое-что из еды. Когда всё это оказалось на столе, вино разлили в кубки. Молодые люди безмолвно подняли кубки и разом опорожнили содержимое.
– В память безвинно погибших! – прошептал Филипп.
– Ты жив, жив, господи, мне не верится, – так же шёпотом заговорил тот, кого отныне будем называть Антуаном де Вандом, потому что это действительно был друг детства Филиппа, с которым они не виделись более одиннадцати лет, с той последней встречи в лесу.
– Я получал твои письма, но, клянусь честью, сомневался до последней минуты, что увижу действительно тебя, – голос Антуана был наполнен радостью, которую он и не пытался скрыть. – Филипп, ты ли это, друг мой? Или всё это мне снится? Если так, то я не желаю просыпаться!
– Антуан, – перебил его Филипп, у которого серьёзное выражение не сошло с лица, хотя чувствовалось, что он радуется встрече не меньше, чем его друг, – мы успеем обо всём поговорить позже. Я расскажу тебе обо всём. Но сейчас в Париже слишком опасно. Меня ищут.
– Это ты? – Антуан с восхищением посмотрел на друга, – это ты убил гвардейцев? Об этом кричат на всех улицах города. Я был уверен, что это мог сделать только ты. Вот уже одиннадцать лет в Париже не
