угрожали убить. Потом он успокоился, отмахнулся. «Пустяки все это, лишь бы ты была со мной», — точно воспроизвела она его слова. Угрожали Георгию и раньше — прежний ее друг Скрипач. Но он больной и старый. Она не придавала значения этим угрозам. А в четверг Печказов провожал ее в эту коротенькую командировку. Он приехал на вокзал, но к вагону не подходил: там оказались знакомые.
Постояли немного, и Печказов сказал, что утром к нему приходили двое.
На том они расстались, договорившись созвониться в субботу вечером.
— Вчера и сегодня он не звонил, — закончила Мальцева.
Собственно, нового она почти ничего не сообщила, лишь подтвердила уже имеющиеся сведения. Разговор затянулся. Полковник уже поглядывал на часы, нетерпеливо ожидая известий от Волина и Ермакова.
Подписав Мальцевой пропуск, Николаев спустился на первый этаж в лабораторию Пахомова, составлявшего по описанию соседки Печказовых фоторобот неизвестных, с которыми ушел в четверг Печказов. Интересно, что показания соседки совпадали с рассказом Мальцевой о двоих якобы из милиции, приходивших к Печказову. Семен Лузгин видел двух парней возле гаража Печказова. Эти две фигуры заявляли о себе все настойчивей.
Эксперт успел не только составить фоторобот, но и сделать множество снимков. Пахомов молча подал два снимка полковнику, и тот не сдержал удивленного возгласа: шапка, одежда, осанка снятого со спины человека на обоих снимках были очень похожи!
А ведь сделаны снимки по описаниям разных людей — Лузгина и соседки Печказовых!
— Возможно, что один и тот же человек приходил и к квартире, и к гаражу Печказовых!
— По-моему, один и тот же, — подтвердил Пахомов, — я по описаниям так ясно себе его представляю, что, кажется, знаком с ним. Второй парень проявляется хуже, а этот описан хорошо. Конечно, — добавил эксперт смущенно, — лицо мы плохо представляем. Лузгин совсем не видел, соседка Печказовых видела мельком. Но вот со спины — видите сами, как точно. Можно ведь узнать?
— Я узнал бы, — сказал Николаев. — С этого мы и начнем, — продолжал он задумчиво. — Давайте, Володя, побольше снимков. Соберем своих сотрудников, дружинников подключим — где-нибудь да всплывет эта фигура, приметная она.
Мелодично звякнул внутренний телефон, эксперт поднял трубку и тут же передал ее Николаеву:
— Вас, товарищ полковник.
Говорил дежурный, и Николаев невольно огорчился — стоило ему выйти ненадолго из кабинета, как поступили важные сведения. Звонил Волин и, не застав полковника, просил передать ему следующее. В квартиру Печказовых шантажисты звонили из автомата на привокзальной площади. Подброшенный в почтовый ящик протез челюсти действительно принадлежал Печказову. Ермаков установил Тихоню. Им оказался Албин Филипп Тихонович. А сам Волин съездил к Скрипачу неудачно и направлялся в отдел.
Вскоре после звонка Ермаков доставил в милицию Албина, почти следом появился и Волин.
Вновь началась работа.
Воскресенье. 14.00
Албин на вопросы отвечать наотрез отказался. Плакал, ругая все и вся, так что не выдержал дежурный, упрекнул:
— Да вроде тебя насильно не заставляли ничего делать, тем более воровать, сам виноват, и ругать некого.
При обыске из разорванного в клочья костюма Албина извлекли записную книжицу в изящном черном переплете.
Ермаков полистал ее и молча показал Волину запись «Гошка» и номер телефона.
— Очень может быть, что это Гогу он так именует, — сказал обрадованный Волин.
Оказалось — точно. Записанный номер был номером телефона продуктового магазина, где грузчика Гошку Грибкова знали и тотчас же сообщили, что в настоящее время живет он у пенсионера Петренки. «Без прописки», — добавлено было не без злорадства.
…Деревянный домик Петренки смотрел на улицу двумя захлестанными весенней непогодой окнами. Через темные сени Волин попал прямо в петренкины хоромы — кухоньку да комнату со столом, стульями, тумбочкой, старым приемником и двумя кроватями у стены.
Гошка оказался дома, сидел один у стола. Увидев Волина и входившего с ним мрачного участкового инспектора, Гошка вскочил. Суетливо, по-бабьи обмахнул ладошкой стулья, пригласил садиться и на первый же вопрос Волина, который не очень-то привык к легким победам, заявил не в пример своему молчаливому шефу:
— Я, граждане начальники, человек маленький, мне скрывать нечего, я все расскажу. Заявляю, что сам хотел пойти в милицию, изобличить расхитителей народного добра.
Волин улыбнулся. Похоже, что показания давать будет. И действительно, Гошка сыпал слова круглые и ровные как горох.
— Я с Тихоней в колонии познакомился.
— Как в колонии? — удивился Волин. По сведениям Ермакова, Албин судим не был.
— Что вы, что вы, — Гошка округлил глаза, — я с его брательником сидел, а Тихоня только навещал его.
Гошка не скрывал своих связей.
— Я с ним детей не крестил, пусть отвечает. А я что? Принеси, унеси. «Гога туда, Гога сюда», — передразнил он кого-то и добавил, комично посерьезнев: — Я рабочий человек.
Из Гошкиного рассказа выходило, что он иногда вместе с Албиным, а иногда и без него доставлял магнитофоны в торговые точки. Как отметил про себя Волин, охотно и подробно рассказывая обо всем этом, Гошка старался не касаться своих отношений с Печказовым. Лишь мимоходом в числе последних небрежно назвал он завмага. Пожалуй, слишком вскользь, чтобы Волин не обратил на это внимания. А ведь капитан знал, что Гошка виделся с Печказовым в день его исчезновения!
Алексей Иванович строго спросил:
— Давай-ка, Грибков, о Печказове поговорим, о Георгии Ивановиче.
— А что Печказов? — Гошка насторожился и скрыть этого не сумел.
— Когда виделись с ним в последний раз? Зачем? Кто велел?
Гошка из всех сил делал вид, что пытается вспомнить. Наморщив лоб, он поднял глаза к потолку, помолчал, шевеля губами, потом решительно мотнул головой:
— Нет, не помню.
Заметим, что капитан укоризненно покачал головой, Гошка снова заторопился:
— Не помню, честно, гражданин начальник, не помню! Может, вы напомните деталь какую, чтоб я вспомнил, а?
«Ну и жук, — подумал Волин, — как он только что распинался, а вот на тебе — пытается выудить, что нам известно о Печказове. Узнает и выложит ровно столько, сколько и сами мы знаем. Однако же неспроста это!»
— Провалы памяти? — сказал Волин спокойно. — Можно и напомнить. Для начала давайте о встрече в «Рембыттехнике». Поподробнее. Вопросы те же: когда, зачем и по чьему приказу?
— Да что в «Рембыттехнике»? Он и разговаривать со мной не стал!
«Пошел ты», — сказал мне Георгий Иваныч и, извините, еще нецензурно добавил. Вот и весь разговор.
— И дальше? — вновь спросил Волин. — Албину об этом сказал?
— А как же, — ответил Гошка, и глаза его метнулись, понял, что проговорился.
— Ну вот что, парень, — построжал Волин, — хватит ходить вокруг да около, выкладывай, что знаешь о Печказове. Где он?
— Это Тихоня вам набрехал, да? — Не получив ответа, он продолжал:
