рассказывать направо и налево такие небылицы, что газетчики пожирали их, словно акулы.
Это было почти так же больно, как и предательство Барона.
Что ж, может быть, Тейра безнадежно наивна, но она не может принять мысль о том, что Данетта действовала заодно с Реем. Данетта честная, и у нее слишком горят глаза, когда она говорит о Рее.
А это означает, что она, возможно, сейчас страдает не меньше, чем Тейра. Если видела статью.
Это нечестно. Крыса! Какая крыса! Она должна найти его и перерезать ему глотку.
– Ваша очередь, мисс.
Тейра огляделась и поняла по лицам других покупателей, что кассир обращается к ней не в первый раз.
Она швырнула журнал на стойку.
– Это я тоже беру.
Кассир кивнул со скучающим видом и пробил чек, Тейра расплатилась и вышла из магазина Ярость и боль поочередно накатывали на нее волнами.
Эти волны выросли до гигантских размеров, когда на следующий день Тейра пришла на работу и получила уведомление об увольнении. Ей сказали, что распоряжение поступило из нью-йоркского офиса Анджело, но она отказывалась этому верить. Прежде всего, Анджело слишком умен, чтобы уволить женщину, с которой он переспал, только из-за того, что она попала на зуб прессе.
Это поставило бы как его самого, так и его компанию под угрозу уголовного преследования по обвинению в сексуальном домогательстве.
Менеджер отдела кадров, которому было поручено оформить увольнение Тейры, в конце концов сознался, что Анджело в данную минуту находится в Пуэрто-Рико, где старается разобраться с одной тяжелой ситуацией. Очевидно, даже телефонная связь с ним ненадежна.
И это объясняет его молчание в течение недели.
Когда Анджело не прилетел и не позвонил в назначенное время, Тейра попыталась дозвониться в его офис. Его секретарь подтвердила, что он звонит лишь эпизодически, чтобы принять сообщения. Тейра также оставила сообщение, встревоженная отсутствием Анджело и невозможностью с ним связаться. Но приходилось допустить, что чрезвычайная ситуация вроде той, что возникла в Пуэрто-Рико, не из тех, которые можно проигнорировать.
Тейра решила, что не позволит прошлому вмешиваться в любое ее решение. А это означало – верить Анджело.
Желая разрешить одно из своих сомнений, она позвонила Данетте, но услышала только автоответчик и была вынуждена оставить сообщение.
На следующее утро телефонный звонок вырвал Тейру из беспокойного сна.
Надеясь, что это звонит Данетта, Тейра схватила трубку.
– Да?
– Тейра?
Голос показался ей знакомым, но кому он принадлежит, Тейра не определила.
– Да.
Ей пришлось откашляться, чтобы разговаривать дальше.
– Дорогая, мне необходимо тебя увидеть.
– Кто говорит?
Затуманенный со сна мозг сообразил только одно: этот голос не принадлежит ни одному из двух мужчин, кто имеет право называть ее ласковыми именами, – Анджело и Даррену, ее отчиму.
– Не заставляй меня поверить, что ты забыла мой голос. Что касается тебя, Тейра, я ничего не забыл. Это невозможно. Твой запах, вкус твоих губ...
– У меня нет настроения разговаривать с наглецами, – перебила Тейра. Она быстро проснулась, когда сообразила, кто ей звонит.
Барон ответил гулким и чувственным смехом, таким же, как тогда, когда флиртовал с ней.
– Может быть, я зайду? Лучше было бы поговорить лично.
– Нет! Ты в Портленде? – обеспокоенно спросила она.
Она не знала, в курсе ли он последних событий и каким образом нашел номер ее телефона.
– Пока нет, но могу быть. Нам нужно поговорить.
– Мы прекратили разговаривать два года назад.
– Тейра, я развожусь с женой.
– Я рада за нее, – не удержалась Тейра от едкого замечания.
– Дорогая, я понимаю, почему ты такая желчная. Два года назад я совершил страшную ошибку. И теперь хочу ее исправить.
– Ты не умеешь исправлять что-либо. Ты, Барон, два года назад оказал мне услугу. Ушел от меня. Я не позволю тебе погубить единственное доброе дело, которое ты для меня сделал. Ты способен только пользоваться людьми.
