Она взяла такси, поехала в гостиницу, заказала номер и поднялась туда.
Она прожила в гостинице три дня, заставляя себя есть ради ребенка, игнорировала звонки Анджело на мобильный телефон и так надрывала горло плачем, что с трудом заказывала по телефону еду.
На третий день в дверь номера постучали. У нее подпрыгнуло сердце: вдруг это Анджело? Какая разница, ей безразлично.
Подойдя к двери, она посмотрела в глазок. Хоук, друг ее мужа. Его частный детектив.
– Уходите! – охрипшим голосом прокричала она через дверь.
– Исключено, миссис Гордон.
Тейра не могла спорить из-за севших голосовых связок. И открыла дверь – только по этой причине, сказала она себе.
– Что вам нужно?
– С вами все в порядке? Похоже, вы больны.
Она пожала плечами. Наверное. Болезнь разбитого сердца.
– Анджело выглядит хуже, чем вы.
Она невольно удивилась. Ее муж всегда выглядел безукоризненно.
– Он беспокоится о вас.
Тейра решила не попадаться на эту удочку.
Хоук мрачно наклонил голову.
– Парочка идиотов.
– Я не... – Голос окончательно отказал ей.
– Позвольте мне немного поговорить с вами.
Я знаю, Анджело разыскал вас намеренно. И я, черт возьми, ему помогал! Но вы нужны ему. Вот вы ушли, а я три дня просидел с ним в этом его мавзолее.
– М-мавзолее?
– Да. Он – в роли убитого горем отца. Я видел его в таком же состоянии, когда умерла его мать. Вы знаете, что после вашего ухода он не является на работу?
Тейра не ответила, и Хоук яростно вздохнул.
– То ли он слишком упрям, чтобы признаться, то ли вы слишком злы на него, чтобы правильно воспринять ситуацию, но вы ему нужны. Вопрос в том, хватит ли у вас доброты, чтобы дать ему шанс доказать это.
– Я не упрям, – раздался голос возле входной двери, и Тейра беззвучно ахнула.
Хоук не покривил душой. Анджело выглядел так, словно не ел не три дня, а по меньшей мере неделю. Щеки ввалились и побледнели, подбородок в трехдневной щетине. Свитер и брюки выглядели так, как будто он спал не раздеваясь. Но хуже всего были глаза.
– Ты нужна мне, Тейра. Нужна больше, чем могут выразить слова.
– Я думал, ты не приедешь, – просто сказал Хоук.
– Я не мог оставаться. Я должен был ее увидеть.
Взгляд Анджело был прикован к лицу Тейры.
– Мне кажется, дела у нее не лучше, чем у тебя, – заметил Хоук.
– Это моя вина. – Анджело отвернулся, его всегда гордые плечи поникли. – Ну что же, я ухожу.
Хоук вполголоса пробормотал ругательство.
– Анджело, не будь дураком. Взгляни. Разве похоже, что ей будет лучше, если ты уйдешь?
Анджело снова повернулся.
– Я попросил Хоука передать тебе твои вещи.
Если тебе нужно еще что-нибудь... – Его голос сорвался, словно он пытался удержать в себе какой-то внезапный порыв.
– Ты... – прохрипела Тейра.
Она была не в силах прогнать его.
Да, он использовал ее. Но она три дня оплакивала эту боль, он для нее – нечто большее, чем мужчина, который бессердечно воспользовался женщиной, чтобы совершить акт мести.
– Ты что-то сказала? – переспросил Анджело.
– Останься.
– Очень хорошо, – только и сказал Хоук и направился к двери. Там он остановился и обернулся к Анджело:
– И не испорти ничего. Я не собираюсь оставаться нянькой на четвертый день оплакивания. От влюбленных мужчин у меня изжога.
