возникло более чем странное ощущение, и соски Каланты под тонким шелком сорочки затвердели.
Взгляд Джареда скользнул с ее губ на кожу, обнаженную квадратным вырезом платья, словно он каким-то образом чувствовал, какой эффект производит его присутствие на ее тело. Но откуда он может это знать, если сама Каланта потрясена? Лицо Джареда исказилось и стало выглядеть почти жестоким от обуревавшего его желания, только раньше Каланта не угадывала этого чувства в его темных глазах. Она никогда еще с ним не сталкивалась – а вот сейчас узнала. К счастью, обуреваемая любопытством горничная принесла поднос с чаем и разрушила эротические чары, которые едва снова не захлестнули Каланту.
Она разлила чай, с предельной тщательностью сосредоточившись на этом простом деле.
– Вы двигаетесь, как герцогиня, – заметил Джаред. Каланта аккуратно размешала в своей чашке кусочек сахару.
– Я и есть герцогиня – точнее, была ею.
– Вчера вечером вы сказали, что ваш отец был викарием?
Это объединяло Каланту с ее единственной настоящей подругой. Мэри тоже была дочерью викария. Только ей покровительствовал местный виконт, оплативший ее обучение, но не предложивший ей руку и сердце. Каланта часто думали, что подруга предпочла бы замужество, но мысль о том, что виконт женится на дочери простого викария, была просто кощунственной для общества.
Джареда, несомненно, крайне удивляло то, что эта дочь пикария умудрилась подцепить на крючок герцога.
– Да.
– Ваша семья имела отношение к Клэрборнам?
– Нет. – У ее семьи вообще почти не было связей. Возможность принять участие в сезоне подарила Каланте крестная, и тут вмешалась судьба, заставив герцога обратить на нее внимание.
– Вы снова это делаете.
– Что? – Каланта быстро вспомнила, как она разливала чай, пытаясь сообразить, в чем ошиблась. Такая реакция была следствием привычки, как она ни старалась избавиться от нее.
– Забываете, как полагается разговаривать женщине. Вы так разочаруете моих сестер. – Джаред ее откровенно поддразнивал.
Каланта в ответ не улыбнулась.
– Думаю, вы правы. Леди Эштон добра, но боюсь, что она находит мое общество скучным.
Джаред нахмурился:
– Только сегодня утром Айрис сказала мне, что вы ей нравитесь.
Каланта почувствовала, как щеки обожгло румянцем, такое удовольствие доставили ей слова другой женщины.
– Как я только что отметила, ваша сестра очень добра. – Джаред пожал плечами, словно мнение Каланты о леди Эштон было простой констатацией факта.
– А как вы познакомились с герцогом? – Прямолинеен. Как он прямолинеен!
Румянец отхлынул от щек, и Каланта поставила чашку на стол.
– Он попросил, чтобы его представили мне на балу. – Джаред оценивающе посмотрел на нее:
– Должно быть, его поразила ваша красота.
– Да. – Помолчав, Каланта заставила себя уточнить: – Ему понравилась мысль о том, что его герцогиня будет ангелом.
– Вчера вечером вы заявили, что не являетесь ангелом. – Соглашаясь, Каланта слегка склонила голову.
– Так оно и есть. Моя неспособность соответствовать стандартам совершенства оказалась испытанием и для герцога, и для меня.
Зачем она это сказала? Хотела дать Джареду понять, как далека она от идеала? Вообще-то после ее распущенного поведения вчера вечером он и сам должен это понимать.
– Вы были счастливы в браке?
С какой стати он задал такой вопрос? Может, Джаред счел странным то, что ему пришлось учить ее целоваться, и захотел выяснить, в чем дело? Каланта не стала отвечать сразу, а, обдумывая, налила еще чая в его чашку и решила, что вполне достаточно открыла ему свою душу.
– Как я могла быть несчастлива? – произнесла она, избегая прямого ответа. – Я стала женой герцога. Для дочери бедного сельского викария такая жизнь превосходила все ожидания.
Глаза Джареда сузились, а губы угрожающе искривились, словно она разочаровала его. Каланте захотелось забрать свои слова обратно и рассказать ему всю правду: что она отдала бы все свои шелковые платья, все до единой драгоценности, свое положение в обществе – все на свете за один-единственный счастливый день в супружестве. Единственный день, когда ей не пришлось бы жить по взыскательным стандартам своего титула.
Она подумала, что сейчас Джаред скажет какую-нибудь колкость о ее мелочности, но вместо этого он спросил:
– А что сталось с вашими родителями?
– В самом начале моего брака они умерли во время эпидемии инфлюэнцы. – Каланта не думала, что боль от этой потери когда-нибудь утихнет, однако постаралась, чтобы голос прозвучал бесстрастно.
Он удивил ее, сказав:
