– Что-то случилось? – спросил он.
– Э-э… нет-нет, – ответил Уоттс. – Сегодня груз довольно легкий, не так ли?
– Да, – ответил я, уловив подсказку. – Хотя для «Блэквелла» было много.
– Вот как?
– Да.
– А для нас ничего?
– Нет. Эта тележка едет в «Веселый парк».
– О, – сказал Уоттс, не спуская с меня глаз. – Понимаю.
Наш свинцовый диалог прервался, когда Несбитт вдруг сделал шаг внутрь «УниФура». Мы наблюдали, как он ведет привычной рукой по тормозной рукоятке тележки.
– Напоминает о прежних днях, – сказал он. – Пока мы не перешли на электричество.
Что там говорить – изречение Несбитта не должно было служить сигналом к задушевной беседе о давно ушедшем золотом веке. Целью его было напомнить всем присутствующим о его, Несбитта, старшинстве над всеми нами, а следовательно – авторитете. Не то чтобы мы в таком напоминании нуждались. Кевин, Клифф и я были вполне осведомлены о его репутации; знали мы и то, что даже Уоттс, простой чиновник с Серебряной Кокардой, вынужден был следить за своим языком в присутствии Несбитта. К примеру, обращение к нему по имени – «Сайрил» – было рассчитанным риском. Хоскинс же тем временем хранил почтительное молчание. Один Джонатан не имел никакого представления о значении Золотой Кокарды, но и он, похоже, проникся внушительностью человека в черной фуражке с высокой тульей.
Прошло еще несколько мгновений: все тихо созерцали тележку. Несбитт повернулся к Кевину:
– Есть что-нибудь для «Блэквелла»?
– Только два поддона, – ответил тот.
Несбитт глянул на часы:
– Без десяти час, – сказал он. – Времени еще много.
И без единого слова зашагал к конторе, Уоттс – за ним по пятам, а Кевин и все остальные устроили грандиозный спектакль с погрузкой двух поддонов в наш «УниФур» самым наиэффективнейшим образом. Без трех минут час задача была выполнена, но на обед сбегать никто и не думал. Вместо этого мы все схватили по метле и еще раз хорошенько прошлись по всей рампе. Только в час безопасно было закончить работу. Тютелька в тютельку Клифф и Кевин отставили свои орудия труда и направились к дверям столовой.
– Сходи с ними, с народом познакомишься, – предложил я Джонатану. – В картишки перекинетесь. Они тут все очень дружелюбные.
– А ты идешь? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Пожалуй, я останусь с фургоном.
Следующие полчаса я размышлял, что мне делать с тортиком. Он торчал на приборной доске отягчающей уликой, плакатом, гласящим, что я нарушил одно из кардинальных правил Схемы. Перевозка частных грузов «УниФурами» в кабине либо в фургоне не дозволялась, и оставайся у меня хоть какой-то здравый смысл, я избавился бы от тортика здесь и сейчас. С другой стороны, Несбитт ни словом не обмолвился о коробке весь путь до «Ватного города», что свидетельствовало об одном: он предпочел ее игнорировать. Оставался один способ доставить тортик Питу Гиггсу – взять коробку с собой в депо «Блэквелл», – поэтому я решил придерживаться плана и надеяться на лучшее.
Вторая цепь размышлений касалась Уоттса и его реакции, когда он увидел тележку с поддоном. Я всегда расценивал Уоттса как несгибаемого деспота, но теперь понял, что недооценивал его. Он с легкостью мог бы заложить меня за недоставку этой тележки, особенно перед Несбиттом, однако в действительности изо всех сил постарался сменить тему. Я сделал себе мысленную зарубку. Уоттс на самом деле мягче, нежели я думал раньше. Такие вещи знать всегда полезно.
Несбитт же оставался совершенно непостижим. Осгуд отмечал, что никому в точности не известно, как у Несбитта работают мозги, но на деле это было глубочайшим преуменьшением. Несбитт – тотально свободный агент, и единственная его функция – увековечение бесперебойности Схемы. Человек с неограниченной властью, он совал нос во все, что привлекало его внимание, и сегодня по каким-то своим причинам решил прокатиться в нашем «УниФуре». Я рассчитывал, что он вернется ровно в час тридцать, поэтому в час двадцать пять сел за руль дожидаться. В конечном же итоге первым вернулся Джонатан.
– Я слышал интересные дискуссии в столовой, – сообщил он. – Вообще-то там разгорелось несколько жарких споров.
– О чем? – спросил я.
– Ну, за соседним столиком говорили о том, как лучше добиваться ранних увольнительных.
– Вот как?
– Один парняга сказал, что нужно просто весь день тормозить, пока так не отстанешь от графика, что у них не останется другого выхода – только подписать тебе путевой лист. Тут вмешался другой парняга и сказал, что это неправильно и лучше всего сговориться с каким-нибудь начальством и подписать все путевки заранее. А первому парню такое не понравилось, потому что это будет означать, что ты им должен.
– Это правда.
– И вот они как завелись насчет того, как заканчивать пораньше, будто у них весь день на этом стоит.
– Для некоторых так и есть.
– Но я думал, что это – Схема Полной Занятости!
