только мужчины, и разговор идет лишь о предметах научных либо идеологических. Обеды, хоть и не столь элегантные и изысканные, как у моей очаровательной соседки в доме на противоположной стороне площади, украшают своим присутствием и леди, а темы разговоров более общие. – Он встал и, потирая руки, неожиданно предложил: – Теперь, дорогой сэр, вы должны мне позволить взвесить вас. Когда вы снимете обувь и сюртук, прошу вас занять место на весах.
Дэр подчинился этому странному требованию и проследовал за хозяином к алькову, где был установлен аппарат. Он послушно опустился на сиденье, словно жокей в Ньюмаркете после скачек.
– Теперь я могу внести вас в список, – сказал баронет, доставая с полки солидную книгу в кожаном переплете. – Так. Корлетт, сэр Дэриус. Тринадцать стоунов, семь с половиной фунтов[16]. Для мужчины вашего роста вы очень худой.
По настоянию хозяина Дэр просмотрел записи в книге, сделанные в алфавитном порядке, и убедился, что вес всех обитателей дома Бэнксов с годами увеличивался – исключение лишь собака по кличке Мэб.
– Всего десять фунтов! – удивился Дэр. – Это, должно быть, очень маленькая собачка.
Дальше он обнаружил имена аристократов, писателей и гениев науки. Добавление его никому не известного имени к этому впечатляющему списку вызвало у него ощущение принадлежности к некоему избранному кругу.
Дэр пришел в этот дом, готовый отстаивать свои убеждения, а уходил оттуда с предложением доработать свой труд и подготовить его к публикации Королевским обществом. Принятие в члены этого общества вознесло бы его на вершину успеха, однако Дэр не питал слишком радужных надежд.
Ему не терпелось рассказать Ориане о встрече с сэром Джозефом, и он посмотрел на дом по другую сторону Сохо-сквер. Но Ориана находилась сейчас за рекой, в Воксхолле, и пела там вместе с Недом. Он должен сдерживать свое раздражение и не жаловаться на то, что ее профессиональные интересы порой противоречат его желаниям. Его счастье было построено на хлипком фундаменте, и Дэр не знал, с каким соперничеством ему еще придется столкнуться.
Желание Орианы сбежать из переполненного театра сдерживалось боязнью испортить удовольствие Неду Кроуи и чувством долга по отношению к ее друзьям Мику Келли и миссис Крауч, у которых была ложа в театре «Хей-маркет».
Нельзя сказать, что Ориане так уж не нравилась новая комедия «Дочь», которая шла сегодня на сцене, однако пьеса мало чем отличалась от многих подобных, и главным образом по этой причине Ориана не радовалась игре актеров – в отличие от Неда, который веселым смехом отзывался на каждую шутку.
«Настоящая жизнь совсем иная», – думалось ей, когда она аплодировала песенке, исполненной по ходу пьесы миссис Бонд. Увертки и ложь Тома Теверсала разбили ей сердце. Время залечило рану, но рубец от нее остался.
Назвавшись миссис Джулиан и скрыв свою профессию, Ориана поставила себя в трудное положение. Дэр к тому же узнал, что она Анна Сент-Олбанс, и это вызвало его гнев и недоверие к ней. По прошествии нескольких месяцев собственные ошибки казались Ориане более значительными, чем тогда, когда она их совершала, и совесть была отягощена более, чем это было в Ливерпуле.
Но если бы она тогда не отрекомендовалась респектабельной вдовой, Дэр не согласился бы сдать ей на месяц дом в Глен-Олдине. Целый месяц маскарада с самыми добрыми намерениями.
Их связь не проходила бесследно для ее нервов. Хотя Дэр редко бывал у нее в доме, они часто виделись тайком. Из-за того, что у них не было постоянного места для таких встреч, Ориана тосковала. Долгие часы после коротких тайных свиданий она грустно лежала без сна в своей одинокой постели.
Когда занавес упал в последний раз, Ориана и ее спутники немного поболтали о постановке. Ориана была признательна Мику Келли за его сердечное отношение к Неду и сказала ему об этом, едва Нед покинул ложу и подошел к торговцу фруктами.
– Сыну виноторговца не к лицу напускать на себя высокомерный вид, – весело блестя глазами, ответил Мик. – Юный Кроуи ровня мне по таланту, не правда ли?
– Сказать по правде, дорогой, – заметила с улыбкой миссис Крауч, – мастерство уроженца острова Мэн в игре на скрипке далеко превосходит твое.
– Его успех у слушателей Воксхолла очень велик, – сказала Ориана. – Он не привык к подобному вниманию, прожив столько лет на острове. Правда, он говорит, что такой тяжелой работы у него не было даже на руднике сэра Дэриуса Корлетта.
– Наше искусство требует немалых жертв, – согласился Мик. – Синьор Корри говорил мне, что вы прилежно готовитесь к поступлению в оперу. Я надеюсь, что вскоре вы займете достойное положение, которого заслуживает ваш певческий дар.
Теплая и столь цветисто выраженная похвала привела Ориану в хорошее расположение духа, а в ложу тем временем вошел граф Раштон.
– Как, вы все еще в городе, милорд? – удивилась Ориана. – Его величество назначил перерыв в работе парламента уже две недели назад. – Удивление ее возросло, когда следом за графом в ложе появился и Мэтью Пауэлл. – Разве вам обоим не нужно быть в Раштон-Холле?
– Меня задержало одно дело на Даунинг-стрит, – ответил его светлость.
– А я не мог бы расстаться с Лондоном, не выпив за ваше здоровье, – весело произнес Мэтью. – Давайте выйдем в буфет и выпьем по стаканчику вина.
Ориана подозревала, что Мэтью торчит в городе, чтобы хоть как-то уладить дела со своими долгами. Она встала с кресла и вышла вместе со всеми в примыкающий к ложам буфет, где продавали освежающие напитки и вино. – Моя дочь встретилась в Честере с мисс Меллон и пригласила ее руководить исполнителями ролей в пьесе, которую мы собираемся поставить в Раштон-Холле, – объявил граф. – Мы выбрали сатирическую комедию Шеридана «Критик», гораздо более подходящую для молодых леди и джентльменов, чем «Писарро».
– Хэрри великолепно справится с этим, – сказала обрадованная Ориана.
– Но нам тем не менее необходимо ваше музыкальное руководство, – вмешался Мэтью. – Присоединитесь ли вы к нашим развлечениям, если мы включим в состав приглашенных вашего cavaliere servante[17]?
Услышав этот беззаботно-веселый вопрос, Ориана мгновенно утратила свое безмятежное настроение.
– Не могу себе представить, кого вы имеете в виду, – пожала она плечами.
– Анна, Анна, – укоризненно произнес Мэтью, – вы отлично понимаете, что я имею в виду Корлетта с острова Мэн, которого вы подцепили во время своих путешествий.
Ориана неуверенно посмотрела на Раштона.
– Вы поддерживаете приглашение, милорд, или это всего лишь одна из обычных шуток Пауэлла?
– Я принимаю любой план, который обеспечит нам ваше присутствие в Раштон-Холле, – ответил граф.
– Не убеждена, что сэр Дэриус примет приглашение.
– Пари держу, что примет! – воскликнул Мэтью. Когда вечерние развлечения подошли к концу, Ориана и Нед попрощались с остальными участниками. Ориана вытерпела несколько замечаний миссис Крауч, вполне, впрочем, благодушных, по поводу того, что она в разгар лета надела длинный, да еще с капюшоном, черный шелковый плащ.
– Такова цена славы, – пошутил Мик. – Даже путешествуя по городу в ночной темноте, Анна Сент-Олбанс должна думать о сохранении инкогнито, чтобы ее не окружила толпа навязчивых почитателей.
Наемная карета доставила Ориану и бесконечно уставшего Неда в Сохо. Ориана высадила Неда у гостиницы Морланда, а сама поехала на Сохо-сквер. Попросила кучера остановиться у входа в парк, накинула на голову капюшон, плотно запахнула плащ и только после этого вышла из экипажа.
Их с Дэром встречи происходили так часто, как позволяла погода, и в такие вечера, когда у нее были выступления или светские выезды. Они придумали простой и удобный сигнал, если Ориана собиралась встретиться с Дэром, она с утра выставляла на ступеньки у входной двери дома горшок с цветущей пеларгонией, якобы для того, чтобы растение «подышало» свежим воздухом на летнем солнышке. В течение дня, направляясь к мебельщику или на встречу с гравером сэра Джозефа, Корлетт непременно проходил мимо ее дома.
Ориана достала из ридикюля железный ключ и отперла калитку. Высокая мужская фигура выступила из-за темных деревьев, и через секунду Дэр заключил Ориану в объятия. Небо было покрыто темными, тяжелыми облаками, которые, казалось, касались крыш домов, окружающих площадь.
Как только они очутились в своем тайном приюте, Дэр снова обнял Ориану и поцеловал.
– Прости, что я так поздно, – извинилась Ориана, услышав, как часы на колокольне церкви Святой Анны пробили час ночи. – Неду хотелось посмотреть пьесу, и я не решилась убежать из театра до окончания спектакля, чтобы не испортить ему удовольствие. А потом мы никак не могли отделаться от Мика Келли, он говорил, говорил...
Дэр прервал ее объяснения еще одним поцелуем.
– Я видел тебя гораздо больше до этой злосчастной поездки в Ньюмаркет, – посетовал он.
– Ты видел меня чаще, – возразила Ориана, подчеркнув последнее слово. – Но до нашей ночи в Саффрон-Уолдене ты видел не слишком много.
– Я хотел бы сейчас увидеть тебя всю, каждый чудесный дюймик. – Прижав ее к себе, он попросил горячо: – Поедем со мной в Дептфорд. Местечко не слишком романтичное, но мы хоть будем снова делить с тобой постель.
Ориана кивнула:
– Я поеду с тобой. А ты поедешь в Чешир? Раштон и Мэтью были сегодня вечером в «Хеймаркете» и подтвердили приглашение, которое относится и к тебе. Дэр, это три дня дороги в Раштон- Холл и три дня обратно в Лондон.
– Шесть ночей мы будем спать вместе, – хрипло проговорил он. –
