– С Севера, как и Джош Лукас.
– Он сейчас женат, дорогуша, – сказал кто-то из сидящих за столом.
– Я знаю, его жена – моя приятельница, – откликнулась Кристина, беря в руки кружку с пенящимся пивом. – Будьте здоровы! – добавила она, поднесла кружку ко рту и, не останавливаясь, осушила ее до дна! Как-никак она была когда-то одной из девчонок Бесси Малхолленд.
Мужчины наблюдали за ней с открытыми ртами.
– Черт побери! – снова сказал бармен, когда мужчины стали наперебой предлагать ей показать дорогу к дому Лукаса.
В конце концов не менее дюжины мужчин покинули «Старый дуб» вместе с Кристиной. Бармен некоторое время понаблюдал за тем, как по улице двигалась меховая шляпка, затем взял кружку с остатками пены и принялся ее мыть.
Странная процессия повернула за угол маленького домика, наподобие тех, какие были в Ливерпуле. Сердце Кристины вдруг сжалось. Она увидела дом номер тринадцать. В окнах виднелись тюлевые занавески с оборками. Перед домом в крохотном дворике росли весенние цветы; дорожка от улицы до входной двери была обсажена тюльпанами. Ступеньки из белого камня выглядели чистыми и ухоженными, дверь и окна были выкрашены светло-голубой краской. Сопровождающая Кристину армия мужчин засвистела и закричала, после чего занавески на окнах раздвинулись, и прежде чем Кристина успела дойти до калитки дома номер тринадцать, дверь распахнулась, и навстречу ей по тропинке бросилась Мерри. Мужчины окружили женщин кольцом и зааплодировали, пока Мерри в деревянных башмаках и испачканном мукой фартуке обнимала подругу. На глазах у Кристины выступили слезы, и мужчины несколько притихли.
– Заходи, дорогая. А почему с тобой эта толпа?
– Я их встретила в «Старом дубе».
– Она выпила целую пинту пива! – выкрикнул один из мужчин, прежде чем Мерри закрыла входную дверь.
Кристина огляделась по сторонам. Маленькая комнатка сверкала чистотой. Большой стол был накрыт белой скатертью, и, похоже, здесь собирались нить чай. На столе лежала деревянная доска для резки хлеба; большая буханка, только что вынутая из печи, излучала аромат и тепло. Здесь же был сыр и стоял большой чайник, расписанный симпатичными розами.
– Джош! Джош! – крикнула Мерри. – Скорее спускайся и посмотри, кто к нам приехал! Ты ни за что не угадаешь! Ой, Кристина, я так рада, что ты приехала! Как здорово тебя увидеть! Как… – Мерри внезапно поперхнулась и закашлялась.
Радостная улыбка Кристины мгновенно погасла. Увлеченная объятиями и поцелуями, она не сразу заметила происшедшую в Мерри перемену. Мерри сильно похудела, лопатки выпирали из-под платья. Когда она стала кашлять в носовой платок, Кристина с холодным ужасом заметила капельки крови на материи, которую подруга тотчас же спрятала. В комнату вошел Джош, большой и слегка неуклюжий. Он как-то по- медвежьи обнял Кристину, отчего ее шляпа свалилась на пол. Затем слегка отстранил ее, и они несколько секунд смотрели друг на друга. Джош чуть смущенно улыбнулся:
– Ты выглядишь сногсшибательно, девочка.
– Ты только посмотри на эту шляпу! – Мерри подняла ее и приложила к своим коротким кудряшкам, после чего весело закружилась по комнатке. – Я так понимаю, что тебе есть о чем порассказать! Вот ты сейчас и выложишь нам все за чаем!
Мерри снова закашлялась, и выражение лица Джоша стало тревожным и напряженным. Он обнял жену за сотрясаемые кашлем худенькие плечи. Кристине показалось, что этот приступ длился целую вечность.
Наконец Мерри, страшно побледневшая, подняла голову и изобразила непринужденную улыбку.
– Этот дурацкий застарелый кашель, – небрежно сказала она. – Его способен вылечить только свежий северный воздух.
Глаза Кристины и Джоша встретились. Ей хотелось кричать и плакать.
– А теперь, – с прежней веселостью сказала Мерри, – расскажи, откуда у тебя эти меха и перья. Рождественский подарок?
Было уже темно, когда Кристина закончила свой рассказ о Калебе, Тео и герцоге. Джош и Мерри сидели на потрепанном диванчике и, держа друг друга за руки, завороженно слушали. Кристине не нужно было спрашивать, счастливы ли они вместе. Когда Джош бросал взгляд на жену, в его глазах светилась такая любовь, что у Кристины щемило сердце. От ревности или от одиночества – этого она не знала. Она лишь знала, что рада за них. Хотя в течение вечера на Мерри не раз нападали мучительные приступы кашля.
– Значит, ты остановилась в «Юго-Западном» и будешь жить с господами, – подытожил Джош. – Конечно, ты могла бы остановиться у нас, но я боюсь, что тебе покажется здесь неуютно. После той роскошной жизни.
– Я хотела бы остаться здесь! – оживилась Кристина. – И могла бы спать на диване. Я не была бы вам в обузу.
– Ты в самом деле хотела бы остановиться у нас? – У Мерри заблестели глаза.
– Конечно! «Юго-Западный» в подметки не годится вашему дому! Там нет даже хлеба домашней выпечки!
– Тебе, придется немало поучиться, пока ты станешь печь хлеб так же вкусно, как Мерри, – с гордостью сказал Джош.
Мерри предостерегающе схватила его за руку, щеки ее зарделись.
Соседям Джоша и Мерри представилась возможность за один день стать свидетелями двух удивительных зрелищ. Посетители «Старого дуба» давно разошлись, а спустя несколько часов Джош Лукас стал таскать в дом чемоданы из свиной кожи на своих могучих плечах. У Лукаса была гостья, притом такая, что заставила всех говорить о себе.
