поместят в лечебницу, у нее может случиться нервный срыв.
Доктор Робертс смущенно кашлянул. Он понимал, что Дорис находится на грани, но не знал, как ей помочь.
— Попытайся объяснить матери, что не ей одной приходится жить с психически больным человеком, — промолвил он, направляясь к двери. — Среди моих пациентов таких, как Уилфред, в последнее время становится все больше. Это последствия войны.
Но Пруденцию не волновало, что происходит с другими людьми. Ей хватало своих проблем.
— И как долго еще вы сможете освобождать отца от работы? — без обиняков спросила она. — Рано или поздно он ее потеряет. И что тогда? Маме одной с ним не сладить, значит, я буду вынуждена оставить службу и помогать ей. На что тогда мы будем жить?
Доктор Робертс тяжело вздохнул: он, разумеется, не мог бесконечно продлевать Уилфреду бюллетень с диагнозом «вирусная инфекция». Чем еще он мог помочь, врач не знал.
Боб Джайлс взглянул на бледное, напряженное лицо девушки, и у него сжалось сердце. Она была слишком молода, чтобы нести такое бремя на своих хрупких плечах.
— Не беспокойся по поводу денег, Пруденция, — сказал он. — Я что-нибудь придумаю.
Она открыла дверь, обуреваемая тревожными предчувствиями. В это время в коридор вышла Дорис, нашедшая в себе силы попрощаться с врачом и викарием.
— До свидания, — проговорила она. — Спасибо за все.
— Привет, Пруденция, — окликнула стоявшую в дверях девушку ее знакомая, проходившая мимо с корзинкой в руке. — Твой отец закатил грандиозный скандал на главной улице Льюишема: обозвал жену мэра, приехавшую за покупками, распутницей и прелюбодейкой. Давно я так не хохотала!
Дорис вскрикнула, как раненая зверюшка. Пруденция потеряла дар речи, еще больше побледнела и, стиснув зубы, сорвалась с места и побежала в Льюишем.
Кейт стирала белье, когда в дверь постучала Дорис.
— Ты не могла бы одолжить мне шесть пенсов, чтобы я включила газ? У меня кончилась мелочь, а Пру нет дома… — тихо вымолвила она.
— Конечно! — Кейт отложила в сторону деревянные щипцы, которыми она перекладывала кипевшее белье из бака в бадью. — Вы пойдете завтра на свадьбу?
Она обтерла полотенцем мыльные руки и взяла из ящика кухонного стола кошелек, чтобы достать монетку.
— На какую свадьбу? — спросила Дорис, глядя на Кейт заплаканными глазами.
— Гарриетты и Чарли, — пояснила Кейт. — Вот, держи! Они не рассылали приглашений, но надеются, что все соседи непременно придут в церковь.
Дорис сжала шестипенсовик в кулаке и пробормотала:
— Да, конечно… Но я, право, не знаю…
— Хочешь чашечку чаю? Я как раз собиралась перекусить, — сказала Кейт, видя, в каком Дорис состоянии.
— Нет, спасибо, мне нужно идти, — ответила гостья и торопливо ушла.
Кейт проводила ее растерянным взглядом, не зная, как помочь бедняжке. Замкнутая по натуре, Дорис не любила, когда вмешивались в ее дела. Лучше было оставить ее в покое.
— Мама! — закричал из сада Лука, усердно рывший в песке тоннель, через который он надеялся попасть в Австралию. — Здесь какой-то мерзкий длинный червяк, я его боюсь!
Кейт вытерла руки насухо и пошла в сад спасать сына, продолжая думать о Дорис. Может быть, викарию удастся как-то утешить и успокоить ее? Так или иначе нужно было принимать срочные меры.
— Пошли домой, папа! — сказала Пруденция, с тревогой поглядывая на толпу зевак, собравшуюся на другой стороне улицы.
— Отойди от меня, Сатана! — закричал отец. — Я пророк Иеговы и несу людям слово Божье!
К остановке у часовой башни подъехал 21-й автобус, из него начали выходить пассажиры.
— Уведи его поскорее отсюда, — посоветовала Пруденции какая-то женщина. — Иначе его заберут в полицейский участок.
— Оставьте человека в покое, — вмешался другой прохожий. — Он никому не мешает!
— Пошли, папа, — потянула отца за руку девушка. — Сегодня не суббота, а пятница, и здесь с плакатами находиться нельзя.
— Пятница? — Уилфред нахмурился. — А почему мне нельзя бывать здесь по пятницам?
Пока Пруденция лихорадочно соображала, как ему ответить, из окна банка высунулся молодой человек и закричал:
— Ба! Да ведь это Уилфред Шарки! Я его знаю, он староста в церкви Святого Марка. Что там происходит? Все прихожане стали евангелистами?
Пруденцию затрясло, она была близка к истерике.
— Так что ты говорила насчет пятницы? — не унимался отец, не обращавший внимания на окружающих. — Нужно поскорее донести до людей святое пророчество. Имеющий уши да услышит призыв Святого Духа! Пора покаяться, ибо близится конец света.
— Если он церковный староста, то тем более следует призвать его к порядку, — возмутилась хорошо одетая дама, вышедшая из магазина. — Он нарушает общественное спокойствие!
Пруденция не выдержала и заорала:
— Заткнись немедленно, расфуфыренная дура! Ступай своей дорогой и не суй нос в чужие дела!
Толпа заволновалась. Девушка потянула отца за руку, умоляя его пойти домой. Уилфред упирался. В этот момент со стороны автобусной остановки к ним стал приближаться Малком Льюис. Завидев Уилфреда и Пруденцию, он воскликнул:
— Я вас заметил из автобуса! Что вы здесь делаете? Вы заболели, мистер Шарки? По-моему, вы не в себе.
Уилфред враждебно уставился на молодого человека.
— Я в своем уме, юноша! На меня снизошла Божья благодать. Святой Дух повелел мне нести людям пророчество, я должен идти дальше, в Гринвич и Вулидж. Ибо конец света не за горами, и пора всем покаяться.
— Ах, вот оно что! — Малком понимающе кивнул. — Ну, если так, тогда действуйте, как вам велел Святой Дух. Желаю успеха!
Пророк успокоился, а молодой человек, понявший наконец, почему занавески на ее окнах всегда задернуты, обернулся к Пруденции сочувственно сказал:
— Я вас провожу домой. Вы не сможете ничего сделать, а только навредите отцу. Не беспокойтесь, с ним ничего не случится.
— Откуда вам это знать? — вспыхнула девушка. — Это ведь не ваш отец выставляет себя на посмешище, а мой! И не вашего, а моего отца могут арестовать и прославить на всю округу.
— К вашему сведению, мой папаша большую часть своей жизни пытался убедить окружающих, что Земля не круглая, а плоская, — спокойно ответил Малком.
— И он тоже приставал к прохожим на улице? — недоверчиво спросила Пруденция.
— Он постоянно торчал в «Уголке ораторов» в Гайд-парке.
Малком взял ее под руку и отвел в сторону.
— Я прекрасно понимаю, что вы сейчас испытываете, но по опыту знаю, что с такими людьми лучше не спорить при посторонних. Самое разумное — это оставить его в покое. Спустя некоторое время ему надоест слоняться взад-вперед на этом пятачке, и он сам придет домой.
Пруденция немного успокоилась.
— Неужели ваш отец действительно верил, что Земля плоская? Ведь корабли давно совершают кругосветные путешествия!
— Покайтесь, люди! — раздался у них за спиной вопль Уилфреда. — Грядет конец света! Мир уничтожат сера и огонь!
Ни Пруденция, ни Малком даже не обернулись.
— Мой папа верил, что корабли просто-напросто совершают круги по плоской поверхности Земли, — ответил Малком.
