– Да. Прямо на столе. – Кончиком языка он провел по ее лопатке, затем скинул с плеча Тесемку сорочки. – И не только там, но и здесь, на этом диване. А также в своей постели. И в маленькой комнатке в одной таверне с зеркалом над головой, в котором ты могла бы увидеть себя в миг наивысшего блаженства.
– Однако сейчас мы здесь, и другого раза не будет. – Скинув обувь, Порция повернулась к Пирсу. – И я уже чувствую себя чуть ли не на небесах. – Она помогла ему снять камзол.
– Это пока не то. Но возможность заглянуть туда у нас есть.
Стянув с нее сорочку, Пирс прикоснулся губами к соску, и Порция тихо вскрикнула.
Раздев ее донага, Пирс уложил девушку на диван. Раскрасневшаяся, она трепетала от предвкушения, однако он не собирался торопиться, если, конечно, хватит сил.
Пирс распрямился, и Порция тотчас же прикрыла руками грудь и треугольник темных завитков внизу живота. Он не спеша стал снимать рубашку. Она следила за движениями его рук, а как только дело дошло до пуговиц на бриджах, беспокойно шевельнулась и закрыла глаза. Пирс улыбнулся и, полностью раздевшись, шагнул к дивану.
Ее тело представляло собой чудеснейшее творение природы. Нежная кожа, красивая грудь, изящная талия, округлые бедра.
Опустившись на колени, Пирс прильнул к ее губам. Он упивался поцелуем, чувствуя, как пламя страсти охватывает обоих.
– Открой глаза, – оторвавшись от девушки, прошептал он.
Порция подняла веки, ее взор был затуманен. Пирс взял руку, которой она прикрывала грудь, и завел ей за голову. Их взгляды встретились. Порция продолжала наблюдать, когда его губы двинулись к ее груди. Пирс ласкал девушку, упиваясь ее бесподобным телом и чувствуя, как оно трепещет. Оторвавшись от нее, он завел ей за голову и другую руку.
– Пусть они обе остаются там, – улыбнувшись, произнес Пирс. Его пальцы, скользнув по животу Порции, потеребили темные завитки. Колени девушки были чуть приподняты и сведены вместе.
– Пожалуйста, раздвинь ноги, – прошептал Пирс. Немного поколебавшись, Порция медленно разомкнула колени. Взявшись за лодыжку, он поместил ее ногу на спинку дивана. Его пальцы двинулись по голени, прошли под коленом, скользнули по шелковистой коже внутренней поверхности бедра и мимолетно коснулись увлажнившейся промежности. Девушка едва заметно дрожала, ее губы были приоткрыты. Он взялся за другую ногу и опустил ее на пол. Затем подсунул руки под ягодицы и, приподняв нижнюю часть тела, приблизил к нему лицо.
Порция невольно вздрогнула, когда его губы и язык соприкоснулись с самым сокровенным местом. Выгнув спину, она протяжно закричала и забилась словно в конвульсиях. Но он сумел удержать девушку на месте, и очень скоро бедра Порции задвигались в нужном ритме. Он продолжал ласкать нежную плоть, позволяя ей возноситься все выше и выше на волнах бушующего океана страсти. Наконец, издав последний крик, Порция потянула Пирса к себе и жадно впилась в его губы.
Он поднял ее с дивана и опустил на ковер. На мгновение навис над девушкой и в следующую секунду вошел в нее, сорвав печать непорочности. Теперь уже Пирс не тянул время, не думал о том, чтобы продлить игру. Порция непрерывно вскрикивала, пока оба они самозабвенно двигались в едином ритме, и вскоре к этим вскрикам присоединился и его голос, когда, на мгновение напрягшись, он завершил их экстатический полет мощным извержением семени.
Так вот он каков, вкус запретного плода. Ощущение безумной страсти, когда не существует уже ни мыслей, ни понимания того, что правильно, а что – нет. Что ж, она не жалеет о том, что пришла сюда.
Порция чувствовала на себе вес тела Пирса, и это тоже доставляло ей удовольствие. Она крепко обнимала его, прислушиваясь к собственным ощущениям, к тому, как внутри ее постепенно затихает восторженное звучание неких неведомых струн. Наконец-то и ей довелось испытать всю глубину того наслаждения, которое дает плотская любовь. Внезапно Порция осознала скрытую суть своей натуры и поняла, почему родители решились зачать ее, зная, что впереди их ждет множество трудностей. Они просто не задумывались ни о будущем, ни о последствиях. Превыше всего для них была любовь, то непостижимое чувство, которое, словно волна, накатывает на мужчину и женщину и накрывает его с головой. Тот жар, что охватывает тела, тот полет на вершину блаженства и тот огромный прилив энергии, который приходит вместе с внутренним освобождением. Порция не сомневалась, что Пирс испытал то же самое, что они ощутили все это практически одновременно.
Его спина была широкой и теплой. Он по-прежнему оставался внутри у нее, и у Порции было такое чувство, будто они просто созданы друг для друга.
При этом Порция не забывала, что видится с Пирсом в последний раз. Она пришла попрощаться с ним и ничуть не жалела о том, что отдалась ему. Она даже питала некоторую надежду, представляя возможные последствия сегодняшней встречи. Разве это не замечательно – родить ребенка, зачатого в любви, в момент столь страстного соития? И в отличие от своей матери она куда лучше подготовлена к тому, чтобы позаботиться и о собственном будущем, и о будущем малыша.
Пирс пошевелился и медленно вышел из нее.
– Ну как ты? – спросил он. – Было больно? Она покачала головой.
– Здесь, конечно, не самое лучшее место для того, чтобы впервые познать радость любви. – Пирс уткнулся носом в ее шею. – Не самое романтичное.
– Место не имеет значения, – прошептала Порция, и внезапно печаль наполнила ее сердце. – Главное, что это был ты.
Он поцеловал ее в губы и, отвалившись в сторону, сел на полу. Порции вдруг стало холодно, она почувствовала себя как-то неуютно, и та уверенность, с которой она размышляла о будущем, куда-то исчезла. Она также поспешила принять сидячее положение. К ее облегчению, сорочка и платье находились в пределах досягаемости.
Пирс ничуть не стеснялся собственной наготы, однако Порция не позволяла себе даже мельком взглянуть на него. Когда он поднялся с пола и направился к столу, на котором стояли графин с вином и бокалы, она, подхватив сорочку, быстро вытерлась ею и поспешила натянуть платье. К тому моменту, когда Пирс обернулся, держа в руках два наполненных бокала, Порция уже обувалась.
На его лице отразилось удивление.
