обезьянка-орангутан, которую научили обмахивать присаживающихся рядом с ней клиентов веером из страусиных перьев.
Вспомнив ателье фотографа, Кристал мысленно улыбнулась, Их мать считала Сарони сумасшедшим, но все равно повела девочек сниматься.
Почувствовав, что у нее сдавило горло, Кристал заставила себя еще раз взглянуть на дагерротип. Обе девочки были одеты в строгие темно-коричневые атласные платья, что свидетельствовало о высоком общественном положении их семьи. Сестра Алана, которой тогда еще не было и шестнадцати, запечатлелась на фотографии спокойной, невозмутимой, даже как-то по-королевски величавой. Чего не скажешь о Кристал. Ее глаза искрятся озорными смешинками, и Кристал, глядя на свое изображение шестилетней давности, невольно задалась вопросом, не пропали ли у нее навсегда эти смешинки, оживут ли они, если судьба ее изменится к лучшему.
Девушка пыталась не выдать своим поведением, насколько дорога ей эта фотография, что, впрочем, удавалось с трудом, ведь мысленно она вновь переживала тот счастливый день. Кристал вспомнила, что, когда мистер Сарони установил перед ними фотоаппарат, ее охватила какая-то непонятная тревога, словно она опасалась, что аппарат вместе с их изображением безвозвратно впитает в себя также и частичку их жизней. Она тогда едва не испортила снимок, но Алана, будто угадав чутьем старшей сестры, что Кристал нужно подбодрить, взяла ее ладонь и положила к себе на колени.
Даже сейчас, глядя на фотографию, Кристал словно бы различала очертания руки Аланы, сжимавшей на своих коленях ладонь младшей сестры. Теперь девушка была благодарна Сарони, испытывала к нему такую глубочайшую признательность, что, случись ей встретить когда-нибудь фотографа, она непременно обняла бы его и расцеловала в обе щеки. Он ничего не отнял у них, абсолютно ничего; он подарил им мгновение, которое сохранится навечно, даже когда неумолимая память сотрет запечатленные на снимке образы.
Кристал оторвала взгляд от фотографии и перевела его на руку Маколея, сжимавшую ее ладонь. Сидеть вот так рядом, взявшись за руки, могут только близкие люди: сестры, друзья, родственники. Кристал истосковалась по теплу руки близкого человека. Искренний союз рук, вот как сейчас ее и Маколея, — это же так успокаивает, вселяет уверенность, ободряет.
Девушка смотрела на их соединенные ладони. Идеальный союз. Ее ладонь, хрупкая, белая, накрыта мужской — сильной, узловатой, с темным пушком на, тыльной стороне. Руки влюбленных.
Влюбленных.
— Благодарю за фотографию. Мне пора. — Кристал поднялась со стула, судорожно натягивая перчатку.
— Я знаю, что это твоя сестра. Почему ты даже не хочешь назвать ее имя? — Кожа на лице Кейна натянулась. Он был расстроен, едва сдерживал гнев.
— Как ее зовут — Не имеет значения, Девушка открыла дверь, но Кейн тут же со стуком ее захлопнул. Кристал обдало морозным воздухом, и она поежилась.
— Если бы это было неважно, ты не стала бы скрывать. Из чего я вынужден заключить, что имя сфотографированной с тобой девушки — весьма существенная информация. — Он посмотрел на Кристал. Она отчетливо видела каждую серебристую крапинку в его глазах. — Как — ее — зовут? — Он помолчал. — Она умерла?
Девушка не отвечала.
Кейн глядел на нее так, будто хотел ударить.
— Как мне развязать твой язык? Обвинить в каком-нибудь преступлении и посадить за решетку на хлеб и воду?
— Я никогда ничего тебе не скажу. Не мучай ни себя, ни меня.
— Ты из богатой семьи, да? — Он вырвал фотографию из ее руки и пальцем ткнул в наряды сестер. — Эти платья сшиты из атласа. В атлас одеваются только девушки из богатых семей.
Кристал молчала. Кейн взглянул на нее; бессилие и отчаяние почти до неузнаваемости исказили черты его красивого лица. Девушка даже хотела соврать что-нибудь, чтобы удовлетворить любопытство Маколея. И тогда он уедет из Нобла. Может быть.
Кейн презрительно скривил губы.
— У меня такое чувство, что, будь я какой-нибудь бандит-одиночка, ты бы все ночи напролет изливала мне свою душу. — Он отпихнул ее в сторону. — Ты такая же, как и все падшие женщины, с которыми мне доводилось иметь дело. Если мужчина не негодяй и относится к тебе по-человечески, ты плевать на него хотела.
Глаза Кристал засверкали яростью. Больше говорить не о чем.
— Мне нужно идти. Меня ждут люди.
— Еще как ждут, — с отвращением бросил Кейн.
— Я имею в виду Фолти!
— Вот и прекрасно! Возвращайся в свой салун. Там тебе самое место.
— Яне проститутка. И ты это знаешь, — промолвила девушка, сморгнув с глаз сердитые слезы.
— Так докажи это, — тихим умоляющим голосом произнес он. — Сообщи хоть что-нибудь о себе и представь доказательства. Потому что, если ты будешь упрямиться, я закрою и салун Фолти, и другие Удобные заведения, как рассадник проституции. Кристал с трудом сдержалась, чтобы не отвесить Маколею оплеуху.
— Оставь Фолти в покое. Я больше не буду работать у него. Он был добр ко мне, и я не желаю, чтобы он страдал из-за меня. Завтра, когда приедут дилижансы из Форт-Уошэки, я покину Нобл. Можешь преследовать меня, если хочешь. Так и будем переезжать из города в город, терзая друг друга.
Меча глазами гневные стрелы, они стояли друг против друга с непримиримостью дуэлянтов.
Наконец Кейн, смирившись с упрямством девушки, удрученно покачал головой.
— Мне, конечно, не составит труда настигнуть тебя, если ты попытаешься бежать. Но, полагаю, ты охотнее примешь смерть, чем откроешь мне что-нибудь, а я вовсе не горю желанием рыть для тебя могилу где-нибудь посреди прерии.
— Тогда почему бы тебе не уехать в Вашингтон? В этом городе шериф все равно никому не нужен, разве что Яну.
— Мне нравится эта работа. Спокойная, мирная, гоняться ни за кем не надо. Так что пока поживу здесь. Для Вашингтона я еще не созрел.
— Вряд ли у тебя найдутся единомышленники. Больше никто не стал бы жить здесь по своей воле. — Кристал сердито смотрела на Кейна. — Я могу удалиться, господин шериф?
— Да, разумеется. Иди. Но только не думай, что на этом все кончилось. Когда-нибудь разговоришься.
— Нет. И я уже доказала, что умею молчать.
— Нет, девушка, вовсе нет. В Фоллинг-Уотере ты едва не открылась мне. Тогда ты мне доверяла. И опять поверишь.
Кристал бросила взгляд на приколотую к его груди железную звезду.
— Сомневаюсь.
Пожав плечами, Кейн вытащил из кармана монету и начал подбрасывать ее на ладони. Ярость всколыхнулась в Кристал с новой силой, когда она увидела, что Кейн поигрывает жетончиком, который далему Фолти. Девушка открыла дверь.
— Кристал.
Она остановилась.
— Один танец мой, хорошо? — с похабным блеском в глазах проговорил он.
Громко хлопнув дверью, девушка вышли на улицу.
— Кристал, теперь он требует, чтобы ты особо не привечала клиентов. Так и сказал мне вчера вечером. Полагаю, он хочет, чтобы ты развлекала только его одного. — Фолти вытер руки о свой белый фартук и налил виски еще одному посетителю. Сегодня в салуне народу было немного. Шериф еще и недели не пробыл в городе, а доходы Фолти заметно сократились.
— Ты дал ему повод думать, что я… — Кристал покосилась на Диксиану и Айви. В их присутствии ей не хотелось употреблять слово «проститутка», имевшее слишком явный физический смысл. Оно не покушалось
