– Постарше меня. Когда они после пединститута приехали в Березовку, я учился на втором курсе Юридического.
– Учителя?
– Тимофей Макарович – математик, Ксения Родионовна – биолог.
…В Березовку Бирюков приехал к вечеру. Теплое майское солнце мирно светило с голубого неба. Длинная сельская улица ярко зеленела свежей травой с обеих сторон наезженной дороги. По придорожной траве, поклевывая, бродили меланхоличные куры. За околицей, словно огромное зеркало, сияло гладью Потеряево озеро. От него, вальяжно переваливаясь с боку на бок, неторопливо тянулись на ночлег к домам подрастающие выводки гусей. Умиротворенную тишину нарушало лишь хрюканье проголодавшихся свиней, да в соседнем с бирюковским дворе девяностолетняя беларуска бабушка Ганна, загоняя в хлев непослушного поросенка, сердито покрикивала: «А калиб ты сдох!»
Худощавая Полина Владимировна встретила сына, как всегда, упреком:
– Давно не проведовал родителей. Надолго ли заглянул?
– На одну ночь, – ответил Антон.
– Всего-то…
– Работа, мам. Отец где?
– С удочками отправился к Потеряеву озеру на вечернюю зорьку. Рыбу уж некуда девать, по соседям раздаем.
– Раньше, бывало, его на рыбалку никакими уговорами не заманишь.
– Раньше, сынок, считай, полсотни лет на его плечах колхоз держался. Сам знаешь, как председателю в ту пору доставалось. Домой только на ночевку являлся. Теперь, как на пенсию оформился, вольный казак стал. В райцентре фабричные удилища купил, две катушки заграничной лески да крючков разных. Сам поплавки сделал из гусиного пера. С домашним хозяйством управится и – к озеру. Говорит, на рыбалке дурные мысли в голову не лезут.
– Здоровье как?
– Слава Богу, врачам не надоедаем. К непогоде у отца в плече осколок ноет, так он у него еще с военной поры лучше барометра погоду предсказывает, – Полина Владимировна внезапно спохватилась: – Ты сильно проголодался? Давай, на скорую руку приготовлю глазунью…
Антон, усаживаясь на табуретку у обеденного стола, с улыбкой сказал:
– Я не с голодного мыса. Вместе с отцом поужинаем.
– Отец заявится после заката солнца.
– Ничего, подождем. Расскажи деревенские новости.
Полина Владимировна тоже присела к столу. Глянув в окно, невесело заговорила:
– Новость, сынок, у нас одна. Несчастье Шиферовых на все лады обсуждается. Не знаешь, за какой грех Клаву убили?
– За легкомыслие, – уклончиво ответил Антон.
– Так я и думала. Легкомыслием она уже в школьные года отличалась. Со всеми парнями в Березовке передружила. Парни к ней липли напропалую. Слишком привлекательная была девушка. Тимофей Макарович и Ксения Родионовна гордились красотой дочери. Рассчитывали, что она поступит в московский театральный институт и станет знаменитой артисткой. А Клава после школы поступила на курсы парикмахеров в Новосибирске. Не зря говорится: не родись красивой, а родись счастливой.
– В Березовку часто приезжала?
– Заглядывала на денек-другой, чтобы похвастаться перед бывшими подружками новыми нарядами. Бывало, спросишь: «Как живешь, Клава?». Она засмеется: «Живу, баба Поля, на большой палец с присыпочкой». И правда, деньги у нее водились постоянно. Приезжала всегда не в райцентровском автобусе, который ежедневно утром и вечером к нам ходит, а на такси. Подарки родителям привозила. Подружкам тоже – кому модную блузку, кому дорогие импортные колготки дарила.
– Одна приезжала, без мужа?
– А был ли у нее муж?… Слушок по селу прокатывался, будто в Новосибирске она выходила замуж за какого-то богача, но быстро заглох. С мужчиной я видела ее всего один раз. Нынче на День Победы утром прикатила в синей легковушке, а вечером укатила. Мужчина, управлявший легковушкой, высокий, представительный и вежливый. Имя и отчество не русские. Я в тот день принесла Шиферовым утренний отцовский улов. Улучив минуту, спросила Клаву: «Замуж вышла?». Она, как всегда, засмеялась: «Нет, баба Поля. Это мой бой-френд». А годов тому «френду» за тридцать с хорошим лишком. Лет на десять старше ее.
– С кем она дружила в Березовке?
– Самой близкой подругой у нее была завклубом Лариса Хлудневская. Не помнишь Лариску?
– Ну, как же, помню.
– Вот и поговори с ней, если хочешь узнать подробности о Клаве. Лариска серьезная, врать не умеет.
– Мне с Клавиными родителями надо как-то побеседовать.
– Тимофея Макаровича с инфарктом сегодня утром «скорая» увезла в районную больницу. А Ксения Родионовна перед твоим приездом пошла к Ларисе Хлудневской за фотокарточками.
– За какими?
– Лариска фотографировала Клавины похороны. Сама она карточек не делает. Заказывает в райцентре. Сегодня обещала привезти… – Полина Владимировна посмотрела в окно и удивленно ойкнула: – Ой, легка
