Диверсанты из инкубатора

провокацию, цель которой – повлиять на качество переговоров или сорвать их. Левицкий признался в покушении на генерала ГРУ, назвал организацию, на которую он работает: военная контрразведка. Чем рискует Левицкий? Как только российский президент покинет нашу страну, Левицкий откажется от своих показаний. Мы не сможем доказать, что он – не Глушко. У него есть паспорт гражданина Российской Федерации. У нас нет даже копии удостоверения на имя Левицкого. Мы можем поднять данные на совместную операцию 2004 года, найдем там имя капитана Левицкого, который принимал участие в задержании преступников, но не выступал в роли преступника, и у нас нет его отпечатков пальцев. Как еще можно идентифицировать его? Мое мнение по этому делу таково. Имеем ли мы дело с провокацией или с реальным покушением на генерала ГРУ, неважно. Неважно до определенного момента, о котором я уже сказал. За срыв переговоров, даже за тень, брошенную на глав двух государств, с нас снимут голову.

Сингалло усмехнулся:

– По-вашему, выходит, провокация замешана на совпадениях? Выходит, Левицкий или его шефы с Лубянки ясновидящие? Они высчитали каждую секунду из своих кабинетов, окна которых выходят прямо на наш аэропорт? Увидели, как я подхожу к монитору, а их агент издевательски скалит зубы: «Видишь меня, урод?» А может, картинки с мониторов дублируются прямо в Кремль? Каждая бойница – здоровенный телевизор.

– Провокация не может быть замешана на чем-либо, – взял менторский тон Вентура. – Она организована. И не на совпадениях. Когда между событиями нет никакой связи – это совпадения. Ты подошел к Левицкому, когда он проходил таможенные процедуры?

– Вы знаете.

– Отвечай.

– Да.

– Чего тебе еще надо? Ты подоспел вовремя. И Левицкому не пришлось прибегать к радикальным методам, результат которых – вызов начальника службы аэропорта на таможенный терминал. Он мог устроить потасовку, если утрировать, конечно. И как тут не появиться тебе? Русские рассчитывали на вашу встречу.

– Хорошую призму вы соорудили. Смотрите сквозь нее так, как вам хочется.

– Мне так выгодно. Мне так удобнее и спокойнее.

– Может быть, вам выгодно, чтобы генерала ГРУ устранили?

– Идите, Пальмиро. Вы переутомились. Выпейте коньяка и отдохните.

Глава 14 Трудное решение

1

На Матвеева обрушилась волна скверны. Ему показалось, начальство выгребло все паршивое, что накопилось не только в нем, но и окружало его. И первым объектом в разборе и оценке его работы оказался полковник Пальмиро Сангалло. Резидент внешней разведки в Риме лично передал Матвееву торжественное обращение генерала Бурцева к полковнику: «Этот мудак не удосужился удостовериться». Что было сродни «поспешил поспешить». Дальше резидент сменил тон, а может, тон сменил Бурцев. Короче, эти два умана информировали Матвеева, самого информированного в этой операции человека. «Полковник Сангалло оказался в нужном месте в нужный час. Словно сговорился с командиром диверсионной группы Левицким».

«Исправляй ситуацию на месте. Купи перстень Борджиа, напросись в гости к Фокину, отрави его или придуши его собственными руками». Это были заключительные слова резидента. И они все еще звучали в ушах полковника.

Столько несообразностей родилось в последние часы, что на очередную Матвеев даже не обратил внимания. Он с неохотой понимал генерала Бурцева. Его раздавят, если он доложит еще выше: «Операция с треском провалилась». Услышит: «ЧТО?!!» И добавит: «Операция действительно провалилась, а не сделала вид, что провалилась». Причем наверху об этом знают, но испытывают терпение свое и своего подчиненного. Дают шанс исправиться? Нет, требуют свое.

Хреново им.

Матвеев вспомнил, как его тренировали в училище. Спортзал. Перекладина. На перекладине тщедушный курсант Матвеев, уже подтянувшийся пятнадцать раз. Звучит команда: «Еще раз! Молодец! Ну и еще разочек. Молодец. Ну и последний раз». Матвеев ловит глюки, не соображает, что же за сила держит его на перекладине. Он видит себя со стороны. Его руки вытянулись, как резиновые, ноги касаются пола. Он страшно улыбается. Голос инструктора разносится как с небес, прогоняет наваждение: «Последний раз, Матвеев! Ага, видел. А вот сейчас действительно последний раз». В итоге Матвеев сделал больше тридцати подтягиваний. Можно сказать, совершил, сотворил. На шаг приблизился к настоящему подвигу.

Перед глазами строки доклада:

Тамира Эгипти: рекомендована для работы в группе обеспечения в качестве специалиста по технической разведке и связи.

Михаил Наймушин: рекомендован в качестве командира группы.

Виктор Скобликов: рекомендован в качестве специалиста по разведке, транспорту.

Невольно Матвеев пополнял данные. Скобликов является специалистом в области минирования, разминирования, изготовления взрывчатых веществ. Наймушин – специалист по стрелковому оружию.

У Матвеева под рукой была разведывательно-диверсионная группа – в прямом смысле. Ребята вели разведку, составляли план объекта, анализировали, давали оценку и даже рекомендации бойцам основного подразделения.

Он мог задействовать группу Наймушина, не имеющую боевого опыта, как крайний вариант. Они не имели боевого опыта. С чего-то надо начинать? Им выпала честь начать сразу с генерала. Сразу с предателя. Что, конечно же, частично отмывает их.

Матвеев не сдержал усмешки, когда подумал: «Из двух зол я выбрал меньшее. Теперь мне предстоит выбирать из «меньшинства». Вряд ли в ходе его рассуждений прослеживалась тактика. Он выделил закономерность, которая в конце концов обратила справедливый взор на выпускников «Инкубатора».