связана с ее сыном: или он сам ее оставил, или оставили «под него». Как бы то ни было, коробку трогать нельзя. Ни в коем случае нельзя трогать. Доигрался, хайван!
Роза посмотрела на часы: 10.40; скорее бы уже пришла Айшат и… подтвердила, что это ее коробка.
Подойдя к котлу, она помешала щи и убавила под ним огонь. Положила половник на крышку, тут же сняла и сунула в раковину. Ну вот, теперь придется мыть его.
Убавив огонь до минимума, Роза решительно направилась к двери. Закрыв кухню, она, стараясь не привлекать внимания имама, тихо прошла к выходу из актового зала.
Фаина Усланова, прилежно сидя на своем месте, как школьница, прятала в ящике стола роман. Ящик был наполовину выдвинут, девушка, согнувшись над книгой, с головой ушла в чтение. Она даже не расслышала торопливых шагов, гулко раздававшихся в пустом коридоре школы, и пришла в себя тогда, когда было уже поздно. Поворачивая голову и еще не видя, кто входит в приемную, Фаина попыталась задвинуть ящик стола, но тот, как назло, перекосился.
Хотя Фаине исполнилось 19 лет, она пока не сумела выбраться из мироощущения, которое называют подростковым. Девушка все еще была ученицей, испытывающей трепет с примесью страха перед известным всей Москве директором. Вот и сейчас с покрасневшими лицом и шеей она толкала ящик, боясь увидеть именно его. Конечно, он даже не сделает ей замечания, а может, и вовсе не заметит ничего, но саму Фаину это не устраивало. Она чувствовала, что после подобного происшествия будет испытывать душевный дискомфорт. Это звучало дико по-взрослому.
Наконец она справилась с ящиком, и тот с грохотом встал на место. Одновременно с этим глаза секретарши встретились с озабоченным взглядом Розы Гафуровой. Фаина облегченно вздохнула, роняя руки на колени. Повариха, глядя на нее, улыбнулась.
– Что читаешь?
– «Детские игры» Джонстоуна.
– Не читала. Интересно?
– Да, жутко интересно.
– Можно позвонить?
– Конечно, конечно, звоните. – Фаина подвинула телефонный аппарат к Розе, а сама снова открыла ящик. Она уже почти закончила книгу, третий, последний том, и сейчас ей оставалось всего несколько листов. Не обращая внимания на Розу, секретарша возбужденно продолжила чтение:
«Скользкие, липкие пальцы ухватили Соню за лодыжку. Та завизжала и изо всех сил принялась колотить по голове трупа своим фотоаппаратом. Наконец Соне удалось размозжить череп, и тело женщины обмякло».
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Шамиля Гафурова. Это его мать. Спасибо.
Роза не знала, с чего начать разговор с сыном. Да еще будет говорить при свидетеле. Впрочем… Глядя на секретаршу, спина которой трепетала под легкой кофточкой, Роза немного успокоилась. Девушка была поглощена романом и вряд ли обратит внимание на разговор. Прошло около минуты, прежде чем трубку взял Шамиль.
– Алло!
– Сынок, это я.
– Я слышу. Мам, мне сейчас некогда. Что у тебя за дела ко мне?
«Ну вот, – вздохнула Роза, – даже с матерью не может говорить нормально».
– Дела срочные, Шамиль. Немедленно приезжай ко мне на работу.
– В школу, что ли? Я давно говорил, что тебе пора увольняться оттуда! Таскаешь копейки, что у нас, денег нет? И вообще, что у тебя случилось-то?
– Не знаю… Мне кажется, что тебе оставили посылку.
– Какую посылку, мам?! Ты о чем? Мне некогда, понимаешь?
– Понимаю. – Она сделала паузу, невольно опуская глаза на книгу, которую читала секретарша.
«Джесс рванулся на кухню и, вернувшись оттуда с огромным ножом для разделки мяса, отхватил трупу руку по локоть. Соня с трудом оторвала от своей щиколотки мертвые пальцы и чуть было не грохнулась в обморок».
Повариха покачала головой, глядя на худенькую фигуру секретарши. Ей казалось, что та сейчас рухнет под стол. Роза возобновила разговор с сыном.
– Шамиль, я еще толком ничего не знаю, возможно, посылку оставили для меня, но под тебя.
– Мама! Я ничего не понимаю! Абсолютно! Ты можешь сказать нормальным языком, что случилось?
– Не могу. Боюсь, что ты запутаешься окончательно. В общем, так, Шамиль, через пятнадцать минут ты должен быть у меня. Понял?
В трубке телефона повисла сердитая пауза. Роза вынуждена была повторить вопрос строгим голосом:
– Ты понял, Шамиль?
– Да, – ответил он недовольно. Мать есть мать, приходилось слушаться. – Сейчас буду.
Женщина положила трубку, поблагодарив секретаршу.
Фаина не ответила.
«Окровавленная голова с перекошенным ртом и пробитым черепом, из которого сочился мозг, влетела в
