По приказу Рябова с земли подняли охранника.
– Где Никишин?
Охранник кивнул на дверь.
– Дробов?
– Там же.
– У тебя есть пять секунд, чтобы объяснить ситуацию.
– У Никишина два пистолета, он держит…
Образцов этого не ожидал. Антон здесь. Сергей, улыбнувшись, расслабился на теплом асфальте. Повернув голову набок, он наблюдал, как спецназовцы блокировали все выходы из зданий. Человек девять-десять ворвались внутрь.
Антону показалось, что он слышит отдаленные выстрелы. Он в очередной раз бросил быстрый взгляд в окно и тут увидел, как оно внезапно деформировалось.
Пуля угодила в чернильный прибор, рикошетом от мраморной подставки уходя в середину стены. Наружное стекло имело маленькое аккуратное отверстие, внутреннее же смотрело в комнату огромной дырой и вибрировало. Небольшой осколок впился Антону в щеку.
Он видел, как разом повернулись к нему Кочетков и охранник, а в проходе появилось несколько фигур. Рывком подняв Дробова на ноги, Антон быстро отступил в угол комнаты.
Вначале он дважды выстрелил в коридор.
– Всем на пол! – И что-то прокричал в ухо Дробову.
Генерал, похоже, ничего не слышал. В течение нескольких минут у его виска прогремело столько выстрелов, что он почти оглох. И все же приходил в себя.
Антон уже знал, что не успеет. Не успеет дождаться Берегового. Прошло всего минут пятнадцать, как он позвонил Лацису, а Береговому нужен минимум час, чтобы добраться сюда. Да еще собрать команду. А может, тот и не будет никого собирать.
Если бы не выстрел снайпера, с тоской думал Антон, можно было как-то потянуть время, а сейчас они так и так будут активизироваться.
Убрав ствол от виска Дробова, он приставил его к затылку генерала.
Коридор снова был пуст, затишье перед бурей. Сейчас эта тишина казалась Антону зловещей. Он пытался представить, что предпримут охранники. Скорее всего по команде ворвутся в комнату.
Ну что ж… Разве это не один из вариантов?
Он сильнее надавил стволом на затылок Дробова. Генерал непроизвольно дернул головой. Антон захватил его другой рукой за шею, подумав, что если он выстрелит Дробову в затылок, то пуля пробьет его собственную руку.
За окном послышался довольно громкий металлический звук, потом какие-то шлепки. Затем снова стало тихо.
«Что они там делают?» – думал Антон.
В коридоре послышалась возня, и он выстрелил еще два раза. Антон не знал, сколько патронов осталось в «браунинге» – наверное, один или два, а из «ПМ» он отстрелял уже пять.
– Все, генерал, – проговорил он в ухо Дробову, – остальные твои.
Возня в коридоре продолжилась. И тут же послышались разрозненные стандартные выкрики:
– Брось оружие! На пол! Руки за голову!
Прострекотала автоматная очередь, ее перекрыла другая.
«Они все же решились на штурм».
Вот и все. Антон внезапно похолодел. Руку на горле Дробова свело судорогой. Он держал генерала мертвой хваткой. Непослушным, внезапно одеревеневшим пальцем он потянул курок; щелкнуло шептало…
Кто-то позвал его из коридора:
– Антон! Не стреляй! Я подполковник Рябов.
Эта фамилия стала для Никишина освежающим потоком. Но освобождение еще не пришло; солдат даже не понимал, что его сковывает. Палец на спусковом крючке дрогнул, в голове тут же возникли сомнения, их не могли опровергнуть слова человека, который смело приближался к двери.
– Антон, дай нам сделать свое дело, пропусти людей. Я подполковник Рябов. Пропусти людей.
Они не могли так быстро приехать, ведь он только двадцать минут назад смог связаться с Береговым… Нет, не могли. Однако сейчас Антон не выкрикивал предупредительных слов. У него осталось всего два патрона, и он ждал подходившего человека.
– Не стреляй, Антон. Пропусти людей. Ближе чем на пять метров к тебе никто не приблизится. Даю слово.
Рябов вошел и посторонился. Взгляд у него был странным. Антону казалось, что тот смотрит и на него, и на Дробова, а заодно осматривает помещение. Он не был похож на военного, его внешность скорее подошла бы учителю.
В комнату ворвались пять человек, одетых в черные штурмовые костюмы. Двое десантников приняли положение для стрельбы с колена, остальные под их прикрытием тут же склонились над телохранителем и Кочетковым. Звякнули наручники. В коридоре продолжалось интенсивное движение.
