— Никто не знает…
Торак уронил голову на колени.
— Значит, я должен найти какую-то гору, которой никто не видел. Разгадать загадку, смысла которой никто не понимает. И убить медведя, которого победить невозможно.
Ренн судорожно вздохнула и тоненьким голосом сказала:
— Но ты должен хотя бы попробовать… Он промолчал, а потом вдруг спросил:
— А зачем Саеунн все это рассказала тебе? И почему именно тебе?
— Я ее об этом не просила. Она сама взяла и рассказала. Она считает, что я должна стать колдуньей, когда вырасту.
— А ты разве не хочешь?
— Нет! Но я думаю… она рассказала мне все это не без умысла. Ведь если б она мне ничего не рассказала, то и ты бы ничего не узнал.
Они опять помолчали. Потом Ренн вдруг выбралась из своего спального мешка и сказала:
— Знаешь, я, пожалуй, соберу наши пожитки и вынесу наружу. Что-то не хочется, чтобы тот медведь почуял запах еды.
Когда она ушла, Торак свернулся клубком и глубоко задумался, глядя на жаркие угли. Вокруг шуршали и потрескивали спящие деревья, им снились зеленые древесные сны. Тораку казалось, что множество древесных духов толпится сейчас вокруг него в темноте и ждет, когда же он, именно он избавит их от ужасного медведя.
Он думал о золотистой березе, и о красной рябине, и о великолепных дубах с зеленой блестящей листвой. Он думал о том, как много сейчас в Лесу всякого зверья; он думал об озерах и реках, полных рыбы, и о том, как много кругом всяких полезных вещей — различных видов коры и древесины, камней, которые можно отлично использовать, если, конечно, знаешь, где их искать… в Лесу было все, что нужно для жизни. Торак, пожалуй, до сих пор даже не подозревал, как сильно он любит Лес.
Но если этого проклятого медведя не уничтожить, все это неизбежно погибнет. Все зависит только от него, от Торака…
Волчонок вскочил, встряхнулся и побежал в Лес — охотиться. Из шалаша вернулась Ренн. Она молча нырнула в спальный мешок и мгновенно уснула. А Торак все продолжал смотреть на огонь.
«Она рассказала мне все это не без умысла», — сказала Ренн о старой колдунье. Отчего-то эти слова вселяли в Торака надежду. Ведь это правда: он и есть Слушающий. И он поклялся отцу, что отыщет Священную Гору. Он чувствовал, что нужен Лесу, и сделает все, что в его силах, чтобы спасти Лес.
Только теперь он наконец немного успокоился и уснул. Во сне он видел отца — живого, но вместо лица у него была гладкая каменная плита, и он говорил: «Я не отец тебе. Я колдун племени Волка».
Внезапно Торак проснулся.
И почувствовал на лице дыхание Волка; потом — щекотное прикосновение усатой морды к своим закрытым глазам и легкие ласковые толчки носом под подбородок.
Торак лизнул волчонка в морду, и тот, уткнувшись носом ему в грудь, устроился поудобнее и засопел.
— Нам надо было пересечь долину вон там, а через реку перебраться ниже по течению, — сказала Ренн, когда они, вытягивая шеи, смотрели на Гремящие водопады.
Торак вытер со щек водяные брызги, удивляясь тому, что в Лесу есть такая сердитая штука, как эта падающая с черных отвесных скал вода.
Весь день они шли вдоль спокойной зеленой реки, поднимаясь вверх по течению. Но теперь, когда эта река вдруг принялась так оглушительно грохотать и злиться, даже сам Лес, казалось, застыл, вытянувшись в струнку и глядя на нее.
— Нам надо было перебраться через реку ниже по течению, — повторила Ренн.
— Тогда нас бы наверняка заметили, — сказал То-рак. — Эти луга слишком открыты. Да и Волк хотел, чтобы мы остались на этом берегу.
Ренн поджала губы и ехидно спросила:
— Ну и где же он теперь, наш замечательный провожатый?
— Он боится быстрого течения. Вся его семья погибла во время наводнения. Но он вернется, как только мы найдем тропу, по которой можно будет перейти на тот берег выше водопада.
— Хм-м… — Ренн явно не была уверена, что это получится.
Она, как и сам Торак, спала плохо и все утро пребывала в дурном настроении. О старой загадке оба даже не вспоминали.
Вскоре им действительно удалось отыскать оленью тропу, которая вилась совсем рядом с водопадом. Тропа была крутая и скользкая, и когда они наконец поднялись наверх, то были совершенно измучены и промокли до нитки. Волк уже ждал их: сидел под березой подальше от Широкой Воды, ставшей вдруг такой шумной, и трясся от страха.
— Ну, и где же тут переправа? — задыхаясь, спросила Ренн.
Торак внимательно следил за Волком.
— Мы будем идти по берегу реки, пока Волк не скажет, где можно через нее перебраться.
— Ты плавать умеешь? — спросила Ренн. Он кивнул и тоже спросил:
— А ты?
— Умею. А Волк?
— Не думаю.
И они снова двинулись вверх по течению, продираясь сквозь заросли тонких рябин и березок. Было холодно и пасмурно, ветер срывал с березок листья и метал их в воду, точно маленькие стрелы с золотистыми наконечниками. Волк не отходил от Торака, уши его были плотно прижаты к голове. Река, спеша к водопаду, бежала мимо них, быстрая и уверенная.
Они прошли совсем немного, когда волчонок вдруг забеспокоился, стал метаться и жалобно скулить. Торак, чувствуя его страх, повернулся к Ренн:
— Он хочет перебраться на тот берег, но очень боится воды.
— Тут заросли слишком густые, — сказала Ренн. — Может, лучше вон там, у тех камней?
Довольно гладкие, хотя и поросшие скользким предательским мхом, камни эти выступали чуть ли не до середины реки; там, конечно, переправляться было значительно легче.
Торак кивнул.
— Я пойду первой, — сказала Ренн, скидывая башмаки и увязывая их в мешок.
Она закатала штаны повыше, отыскала палку подлиннее, чтобы в случае чего было на что опереться, и перевесила все вещи на одно плечо, чтобы они не потянули ее под воду, если она вдруг упадет. В одну руку она взяла палку, а в другую — лук и колчан со стрелами, подняв их повыше над водой.
Когда Ренн входила в реку, Торак заметил, что ей все-таки немного страшно, однако она уверенно перебралась на тот берег, не останавливаясь и ни разу не поскользнувшись. Лишь в самом конце она немного замешкалась — берег там был каменистый, крутой, и ей пришлось подпрыгивать, чтобы ухватиться за ветку ивы и с ее помощью выбраться на сушу.
Торак оставил свой мешок и оружие на берегу, скинул башмаки и решил, что сперва переправит через реку Волка, а потом вернется за своими пожитками.
— Идем, Волк, — бодро окликнул он друга и еще что-то прибавил по-волчьи — чуть приседая и негромко ласково повизгивая.
Но волчонок спрятался за кустом можжевельника и не желал выходить оттуда.
— Сунь его в мешок! — крикнула с того берега Ренн. — Иначе ты его никогда не перетащишь!
— Если я это сделаю, — ответил ей Торак, — он мне никогда больше доверять не будет!
Он сел на поросший мхом камень у самой воды, потом зевнул и вытянулся на камне во весь рост, всем своим видом показывая Волку, что совершенно спокоен.
Через некоторое время волчонок вылез из-за куста, подошел и сел рядом.
Торак еще раз зевнул.
Волк глянул на него и тоже зевнул, но его зевок завершился тихим жалобным писком.
Торак неторопливо поднялся, взял волчонка на руки и стал что-то ему тихо нашептывать по-волчьи. Потом осторожно сошел в воду.
