Андрей бомбардировал ее звонками и эсэмэсками весь следующий день, грозился немедленно приехать, умолял о встрече после работы. Не звони, видеть тебя не желаю, охранник не пропустит, убирайся к черту, забудь, как меня зовут, я тебя вычеркнула из своей жизни — Марина отвечала коротко и энергично.
Вечером Марина вернулась домой мрачнее тучи. От ужина отказалась, ушла к себе в комнату. Плакать. Анна Дмитриевна и Игорь Сергеевич, мама и папа Марины, обменялись тревожными предположениями. Ясно, что дочь поссорилась с Андреем. Но из-за чего? Игорь Сергеевич нахмурился, надел очки, развернул газету:
— Иди. Разузнай подробности. Чем ей Андрей не угодил? Хороший парень, а наша каприза до седых волос будет идеал искать. Помрем, внуков не дождемся.
— Игорек, ты же знаешь, Марина понапрасну не станет ссориться.
— Знаю, но от этого не легче. Иди же, — пробурчал нарочито грубо, закрылся газетой. — Вытри ей слезы и сопли, уже, наверно, до пола повисли.
Игорь Сергеевич всегда оставался на периферии шушуканья жены и дочери, умело скрывал, что Аннушка доносит ему секреты Маринки, что программа выхода дочери из кризиса находится под его контролем и тайным руководством. Он справедливо считал себя главным в доме. Но, как умный человек, не мог не понимать, что их семейная гармония основана на противоречии: когда мужчина — главный, но делает все, как хотят женщины.
Марина плакала, свернувшись в клубочек и обняв подушку. У Анны Дмитриевны сжалось сердце.
— Маленькая моя, девочка! — Мама присела на тахту и погладила Маринку по спине.
Дочь не взбрыкнула, не потребовала, чтобы ее оставили в покое. Значит, готова к разговору. Анна Дмитриевна прилегла рядом, силой развернула дочь и устроила у себя на груди.
— Расскажи мне. Что случилось?
Хлюпая носом, вытирая щеки, Маринка заговорила, не с начала описывая случившееся, а с конца — со своих горьких терзаний.
— Самое обидное, что я второй раз… на том же месте, на те же грабли… Какой-то рок, проклятие! Очень больно получить удар по старой ране. Помнишь, у тебя был перелом руки, едва зажил, а ты снова сломала?
— И со знанием дела могу сказать: второй раз не так больно, уже есть опыт и знание первой травмы. Что наделал Андрей?
— У него ребенок! Представляешь? Хотела ему сюрприз преподнести, прямо из аэропорта к нему поехала. А там… сама сюрприз получила. У него ребенок на руках, и женщина по-свойски в квартире шастает. Кстати, она мне показалась старой и некрасивой. Моль, нафталином не добитая.
— И как Андрей повел себя?
— Испугался, засуетился, принялся врать и выкручиваться. Признался, что ребенок его, и тут же понес околесицу… Да я и не слушала. В голове точно шаровая молния взорвалась. Мама, ну за что мне такое?
— Что конкретно Андрей сказал?
Не помню конкретно. Ощущение — наглой лжи и подлости. Боялась там расплакаться, выскочила на улицу. Он — за мной. Нес какую-то околесицу, оправдывался, как последний подонок. А потом… я его чуть не убила… Выходи за меня, говорит, замуж. Мама! В такой момент! Как ударил меня, то есть унизил до крайности.
— Унизил предложением руки и сердца? — уточнила Анна Дмитриевна.
— Да! Да! Да!
— Успокойся. Просто я не могу себе представить мужчину вообще и Андрея в частности, который стремится унизить женщину, предлагая ей брак.
— Хорошо, пусть он не нарочно оскорбил меня, но ведь оскорбил!
— Отделяй реальные мотивы от тех, которые тебе видятся в горячке, в пылу.
— Мама! Ты как будто его защищаешь!
— Только хочу выяснить истинное положение дел.
— У него ребенок! Вот и все положение!
— Мариночка, ты произносишь «ребенок» с ужасом и отвращением. Разве ты не любишь детей?
— Очень люблю! Очень хочу, мечтаю, не дождусь. Интересы ребенка, чужого, заметь, для меня важнее собственных. Важнее моей любви! Я не могла перечеркнуть интересы детей Коли-Куба! Не его самого, а детей!
Слезы у Марины высохли. Она неуютно себя чувствовала, когда мама, мудрая и добрая, не разделяла ее точку зрения. Марине обязательно требовалось доказать свою правоту, — чтобы между ними снова были мир и гармония.
— Возможно, — рассуждала Марина, — я никогда не смирюсь с той разницей, которая существует между мужчиной и женщиной.
— Что ты имеешь в виду?
— Мужчины полигамны, а женщины моногамны. Мы готовы хранить верность одному избраннику, им же подавай гарем.
— Какая ерунда!
— Общеизвестная истина, сотни статей на эту тему написаны.
— Невеждами. Как биолог я могу тебе сказать, что существование вида, в котором женские особи моногамны, а мужские полигамны, — полнейшая глупость.
— Лев, тигр или козел могут постоянно бегать в поиске партнерш.
— А что им еще остается, если их самки редко и на короткий период готовы к совокуплению? А большую часть времени львица, тигрица или коза агрессивно реагируют на попытки заскочить на них. Вот и бегай, ищи, которая готова к продолжению рода. Но уж коль она созрела, то ведет себя как последняя шлюха, распутна до крайности, провоцирует самцов одного за другим. Природой ей предназначено вести внутривидовую селекцию, поэтому стремится принять семя многих самцов. Их сперматозоиды потом вступят в схватку за яйцеклетку, которая достанется сильнейшему.
Анна Дмитриевна прочитала короткую лекцию о сексуальной жизни животных, потому что знала: ее дочь обладает пытливым умом и ничто лучше обнаружившихся пробелов в образовании не отвлекает ее от собственных проблем.
— Еще Дарвин говорил, — вспомнила Анна Дмитриевна, — что в природе поведением самцов управляют самки. Если для выживания газелей требуется большая скорость бега, то самка выберет самого быстрого, принудив их устроить состязания.
— Соловьи поют, а павлины распускают хвост?
— Верно.
— Зачем природе меломаны-глухари или почему для выживания павлинов требуется крутить роскошными хвостами?
— Дам тебе книжку, почитай. А сейчас не будем отвлекаться, это уведет нас в сторону. Заметь: чем сложнее организация животного, тем беспомощнее ее новорожденное потомство, тем больше времени требуется для его воспитания. Если самка одна не справляется, она забывает о своих капризах и удерживает самца сексуальной близостью. Гиббоны, например, живут стойкими парами, самка согласна на совокупление вне зависимости от цикла. Тебе это ничего не напоминает? Лебединая верность трогательно прославлена поэтами и писателями. Но в птичьей стае существуют все известные типы брачных связей: промискуитет, то есть многобрачие, полигиния — многоженство, полиандрия — многомужие — и, наконец, моногамия, единобрачие…
— Вернемся к людям, — перебила Марина. — Они по твоей теории…
— Конечно, полигамны, и мужчины и женщины.
— Но, мама! Тогда ты должна признать, что сама… О, ужас! Ты изменяла папе?
— Никогда! Но не стану тебя уверять, что слежу за своим внешним видом, делаю прическу и маникюр, закрашиваю седину и подбираю сумочку к туфлям исключительно ради того, чтобы нравиться твоему папе. Точнее сказать: я, как и миллионы женщин, говорю себе, что ради него, единственного, стараюсь. Но биологически — стремлюсь нравиться многим.
— И что же сдерживает, мешает отдаться каждому встречному самцу?