«У Инны там дед егерем работает, – рассказывает Олег журналисту Алексею Туманову, – мы у него и жили. В тот день позвал он меня с ружьем побродить, волков попугать – их в этом году много развелось. Приходим под вечер домой, а жена в истерике – сынишка пропал! С утра, мол, все плакал – почему его на охоту не взяли, а часа в два жена его хватилась – шубки, валенок нет, следы за ворота ведут... А за воротами, считай, сразу тайга начинается. Она по следу, да куда там! Темно и снег пошел. Пока лошадь запрягали, пока до центральной усадьбы добирались... В общем, искать начали часов в одиннадцать ночи. Егеря тайгу сквозь мелкое сито просеяли – мальчуган как в воду канул! Решили – не иначе волкам попался».
Как оказалось, четырехлетний Андрюшка действительно встретился с волками...
«Что с нами было – и вспоминать не хочется, – продолжает
Олег, – дед из тайги не вылезал, охотники местные сказали, что через неделю в округе ни одного волка не останется. Вдруг привозят! Живой, здоровый, румяный, сытый. Какое там обморожение – насморка и того нет. Только почему-то привезли совсем голого!»
А дел о было так. Одна из поисковых групп почти в 12 километрах от зимовья увидела идущего по снегу абсолютно голого мальчишку. Причем был он не синего, а совершенно нормального, розового цвета. Не дрожал, зубами не лязгал, а вполне внятно стал просить, чтобы отвезли его домой, к дедушке Игорю и папе с мамой. Спасатели буквально остолбенели: один из них тут же сбросил с себя полушубок, стал укрывать ребенка, а тот закапризничал, что мне, мол, не холодно...
Как мог четырехлетний малыш не только выжить, но и не обморозиться? Больше того, врачи, обследовавшие его, отметили, что ребенок абсолютно здоров, у него даже прошел хронический тонзиллит. Сам Андрюшка говорит, что все время, пока он был в лесу, за ним ухаживали... «большие серые собаки». Вот что он рассказал родителям:
«Я тоже на охоту пошел. А потом устал. Ко мне собаки подошли. Стали меня лизать, потому что я плакал. А одна меня кусала не больно и лапой толкала. Они добрые, и я с ними пошел. Потом они все спать легли и я с ними. Мне жарко стало, и я разделся. Мне совсем не холодно было. А собака мне молока дала – я его прямо из живота пил. Потом они мне мяса давали, только оно невкусное. А еще со мной маленькие щенки играли, но они кусались больно, и я плакал. Тогда большая собака меня облизывала...»
Похоже, что именно благодаря волчьему молоку и «невкусному» – сырому – мясу ребенок сумел сохранить свое здоровье. Хотя некоторые врачи считают, что дело тут в своеобразном защитно- компенсаторном механизме, который в экстремальной ситуации включает все резервы организма.
«Андрюшка почти месяц после этого отказывался одеваться, – смеется Олег. – Понимает, конечно, что голышом в городе бегать нельзя, наденет легкие брючки, маечку – и гулять. А потом постепенно опять мерзнуть стал. И все своих «больших серых собак» вспоминает. Любимая сказка теперь – «Маугли», любимые игрушки – плюшевые волчата. И действительно, здоровый стал: за год – тьфу-тьфу! – ни одной простуды».
Причины, которые вынуждают людей жить вне общества, могут быть самыми разными. Пожалуй, наиболее часто невольными отшельниками становятся те, кто опасается властей. Вот тому два относительно свежих примера. Героем первой истории оказался англичанин Норман Грин.
«Обычные зрелища... уже не волнуют публику. Она желает видеть что-нибудь сенсационное и зловещее, и Норман Грин для этого прекрасно подходит. Он – самое удивительное зрелище на земле». Эти слова, которые вполне можно было бы услышать на одном из цирковых представлений Финеаса Барнума, произнес Бернард Були, агент по устроительству аттракционов, в субботу 17 июля 1982 года на ярмарке в Престоне (графство Ланкашир, Англия). Именно такими речами мистеру Були удавалось привлекать желающих потратить свои 25 пенни за право посмотреть на внешне обычного человека, сидящего на диване. Но в то время весь мир только что узнал о нем, Нормане Грине, названном «человек-крот».
У Нормана было шесть сыновей, и его явление публике началось сразу же в тот день, когда он покинул место, в котором провел восемь лет своей жизни, – дыру диаметром 53 сантиметра, которая была проделана в полу нижнего этажа его дома в Вигане. Там в полном – за исключением его жены Полины – неведении о его пребывании с ними жила вся его семья. Выбравшись на карачках и замигав от яркого света, этот человек предстал в очень странном виде: его борода из спутанных волос достигала 60 сантиметров в длину. Он явился из своей дыры на дневной свет впервые за восемь лет пребывания в ней.
Норман в свои 43 года был коммивояжером, когда незадолго до Рождества 1974 года ввязался в одно дело, которое полиция расценила как очень серьезное преступление. (Когда он наконец оказался перед судом после своего добровольного заточения, все обвинения против него были сняты.) Заручившись помощью своей жены, которая объяснила друзьям и соседям, что он бросил ее одну с детьми, Норман решил: единственное, что ему остается, – засесть в крошечном углу под гостиной их дома. Над его убежищем был поставлен диван.
По ночам Норман получал еду и питье от жены и иногда выходил из своего полуподвала в комнату. Но днем он всегда оставался в укрытии. Полина Грин позже рассказывала: «Самое ужасное было, когда к нам приходили друзья и родственники. Я постоянно болтала и смеялась, всегда помня, что они сидят прямо у Нормана над головой. Требовалось уничтожить все сомнения в том, что Норман остался в доме, и я раздарила его одежду. Он мог выходить наружу лишь по ночам, когда дети спали и не было гостей, и надевал для этого мое платье. Самым тяжелым моментом было, когда один из наших сыновей сказал: «Папа когда-нибудь вернется на хорошем автомобиле с кучей денег». Я ненавидела жизнь, при которой приходилось постоянно врать. Для внешнего мира я была свободной, разведенной женщиной. Но каждый раз, когда я возвращалась домой, то знала, что шла к обману. Мне хотелось только одного – быть как все другие жены и матери. Я хотела гулять с мужем и детьми в парке. Я завидовала другим женам и вынесла все это только потому, что ужасно люблю Нормана. Я сделала это ради него одного».
Поход в магазин превращался для Полины в настоящее мучение, так как она была вынуждена следить, чтобы не купить еды больше, чем положено, не вызывая подозрений. Соседи ей сочувствовали и, думая, что Норман действительно бросил семью, собирали для нее деньги и одежду. С течением времени Норман превратился в далекое воспоминание, и никто даже в самом страшном сне не мог вообразить, что он по- прежнему жив и всегда находится рядом. Норман настолько свыкся со своей ролью «человека-крота», что казалось, его уже никто никогда не найдет.
Однако он не учел детской любознательности маленького Кристиана Коутса, соседского трехлетнего мальчика. Как-то, играя с друзьями, Кристиан забрел через открытую дверь в дом Гринов и явился в гостиную. Здесь испуганный малыш увидел, как сам по себе задвигался ковер на полу. Затем половицы под диваном таинственным образом заскрипели. И вдруг из подпола возникла странная волосатая фигура. Норман был удивлен не меньше маленького Кристиана, который тут же с ревом убежал. Такова была единственная ошибка «человека-крота», приведшая к его разоблачению.
Однако еще три года его убежище оставалось необнаруженным, потому что никто не верил рассказам малыша, упрямо повторявшего: «Я вошел в комнату и увидел, как двигается мебель. А потом я увидел, как
