Глонг радостно закивал головой, и его растрепанная борода приковала взгляды сидящих. Многие из них следили за ее метаниями заворожено. Чтобы почтенный гном не следил за состоянием бороды! Невиданное дело!
— Я говорю о Нем, чье имя выбито на Пыльной плите в зале Павших Королей.
Через несколько мгновений звенящую тишину разорвали сдавленные смешки.
— Ты говоришь о названном сыне Владыки? — осторожно уточнил Гаттарам.
— Именно о нем.
Глава Совета пожевал что-то эфемерное губами и скупо улыбнулся вслед за смеющимися членами Совета.
— Ну, что можно ответить по этому поводу. Ты принес действительно бесценную весть. Ты вселил радость в наши очерствевшие сердца, уже какое столетие ожидающие прихода Спасителя. Того, кто объединит нас под развернутыми знаменами и вернет нам все горы Севера и предгорные луга с волшебными травами и мхами забвения. Ведь не даром сказано, что после воцарения Владыки, он отдаст нас под руку вновь обретенного сына, и тот будет править Огненным народом ради нашего блага и во славу всех павших правителей.
Гаттарам встал со скамьи и оправил складки одежды.
— Может быть, ты сможешь мне напомнить, какой по счету это Спаситель? Сотый или двухсотый? Я уже сбился со счета на своем веку, не говоря уж про наших летописцев.
Слова Глонга тихо упали в ответ.
— Это. Не. Гном.
Теперь даже молчавшие раньше засмеялись в голос.
Грязный всклокоченный гном мрачно смотрел на них и медленно наливался желчью и яростью.
— Вам смешно? О, да, вам очень смешно. Вы привыкли тут в безопасных стенах пировать и прославлять красоту возводимых дворцов. Но вы постарались забыть о прошлом, когда наша кровь текла рекой на поле брани, а потом омывала бесчисленные мостовые в чужих городах. Вы боитесь признаться сами себе, что не хотите возвращения Владыки! Вы боитесь перемен и не желаете рушить призрачный мирок, любовно взлелеянный среди этих ненадежных скал. Вы не бываете там, в степях и городах чужих народов. Там, где сейчас все начинает бурлить и где пахнет чудовищными битвами! Вы хотите забыть о вашем предназначении!
— Не богохульствуй! — оборвал его Гаттарам. — Не тебе судить, кто из нашего народа и как служит возрождению. Не тебе, забывшему о приличиях и правилах поведения, попрекать почтенный Совет в ненадлежащем отношении к памяти предков! Хочешь ли что-либо еще нам сказать?
— Да. Два имени. Первое — Его зовут Глэд. Второе — Он назвал имя своего отца. Его зовут — …
Произнесенное слово похоронило под собой все звуки в зале. Перепуганный писец от неожиданности свалился со скамьи, и листы из записной книги белыми птицами разлетелись вокруг. В звенящей тишине неожиданно громко затрещали фитили в масляных лампах и с булькающими звуками кто-то из сидящих попытался отдышаться.
— Не. Надлежит. Поминать. Имя. Владыки. В праздной. Беседе, — вытолкнул из себя свистящим шепотом глава Совета.
Глонг ответил тихим смешком.
— Что, теперь я завоевал ваше внимание? А каково мне было сидеть рядом с Ним? Вы об этом не подумали? Где уж вам…
Маленький гном расправил плечи, и его голос взметнулся к потолку.
— Его зовут Глэд. Его глазницы пусты и одновременно полны мрака. Его тело объединяет множество душ и хранит секреты других народов. Он говорит на нашем языке с легкостью, недоступной лучшим нашим ораторам! И мало того, Он знает истинное имя Владыки и не боится произносить его.
— Он назвал себя как положено, сыном повелителя и хранителем устоев?
— Нет, Его разум еще во тьме, но Он пробуждается. В ближайшие дни Он осознает Себя. Скоро мы сможем принять Его здесь, как подобает.
Гаттарам поймал себя на том, что его рука задумчиво теребит окладистую бороду, приводя ее в полный беспорядок. Вернув седым волосам должный вид, глава Совета повернулся к молчаливо сидящим фигурам.
— Чтобы ни одно слово из услышанного не покинуло ваших уст. Это раз. Записи нашей встречи я лично передам сейчас же в Королевскую Библиотеку. Это два. Уважаемый Глонг должен немедленно предстать перед старейшинами и толкователями, нам необходимо еще раз уточнить все, что с ним случилось. Это три.
Поперхнувшийся воздухом член Совета с трудом справился с голосом и сипло спросил:
— Но как мы найдем претендента. Ведь наш гонец покинул его?
Глонг поклонился аудитории.
— Я передал Ему личный именной оберег. Геральдические книги и темная вода в королевских чашах позволит толкователям узнать, где Он находится в данный момент.
Гаттарам в который раз покачал головой.
— Отдать ему часть имени. Ты сошел с ума. Но я всем сердцем молю, чтобы принесенная тобой весть не обернулась напрасной надеждой.
Через пару минут несколько гномов быстро спускалось в глубины запутанных лабиринтов, торопясь попасть в Королевскую библиотеку, где старейшие и мудрейшие представители народа собирались проверить принесенные сведения на подлинность и убедиться, что все сказанное соответствует древним пророчествам.
Наместник Северной Короны, холодной жемчужины его королевского величества Ниерольда, рвал и метал. Он уже не обращал внимания на забрызганный вином бархатный жилет, беспорядок на столе и перепуганные лица прислуги. Господин Таллобер сам изрядно испугался и даже не скрывал этого.
— Вы только послушайте, что требует этот проклятый солдатишко! Он требует, чтобы мы послали ему на подмогу всю тысячу Дикого Кита, оголив при этом стены нашего прекрасного города! А кто будет защищать добропорядочных горожан в случае нападения проклятых чудовищ, которых этот проклятый сотник специально рассердил не так давно? Кто? Я?!
Украшенный затейливым рисунком кубок полетел в противоположную стену.
— Я с радостью сложу голову за моего любимого короля и корону, но не позволю какому-то безродному солдафону погубить наш город! Не позволю! Не дождетесь, мерзавцы!
И пухлый телом наместник ожесточенно продемонстрировал слугам фигу, которой старательно изобразил в воздухе что-то нелицеприятное.
— Я уже написал его величеству о столь беспардонном поведении этого выскочки! Ладно, он собрал крестьян со всей округи, оторвал их от уборки урожая и заставил таскать бревна на строительство укреплений. Ладно, он прислал к нам на постой раненых и обобрал местные больницы, согнав всех доступных лекарей для быстрейшего выздоровления его подчиненных. Понимаю. Мало того, я даже принимаю его действия в виду нависшей над нами угрозы. Но бросить единственный боеспособный отряд в этих краях на растянутую границу, чтобы лишний раз помахать перед носом орков беззащитными стенами города?! Ни-ког-да!
И господин Таллобер со стоном рухнул в заботливо подставленное кресло.
— Я не желаю, чтобы мы разделили судьбу этого города у соседей, как его там? Дакарэйлана? Язык сломаешь, пока выговоришь, — тяжело отдувался наместник.
— Совершенно верно, ваша светлость, именно так. Несколько тысяч убитых, все сожжено и разрушено.
— Вот именно, — ворчливо отозвался Таллобер. — Письмо отправили Его Величеству?
— Уже два часа как.
— Ладно, приберите здесь. И еще. Позови мне начальника городской стражи. Помнится, у него в казематах сидело пару сотен мерзавцев, что беспокоили наших сограждан. Пусть отправит их этому сотнику.
