– Стоять!! Всем – стоять!!! – орет майор, когда менты бросаются к нему на помощь, и я понимаю, что для него это, как и для Игоря, – личный, важный момент.
Пуля покойный, царствие ему небесное, любил говорить про мотивацию – и Рой Джонс его любимый, и наш Костя Цзю продули соперникам слабее их, потому что им было не за что драться и нечего доказывать.
У этих двоих мотивации, судя по всему, хватало.
Я такое видел только один раз – когда в нашем дворе сцепились два пса – московская сторожевая и дог. Их бой, как и бой майора с Вернером, обратился в беспорядочное мельтешение сцепившихся тел, когда воздух вокруг пропитан злобой и яростью и клочья шерсти вылетают в поднятую пыль.
А ведь их в самом страшном сне не назовешь бойцами. Щуплый, худой Вернер и влекомый пивным пузом к земле оплывший Дудайтис. На наших глазах они превратились в одержимых жаждой убийства берсерков.
Было в этом зрелище что-то завораживающее. Век бы смотрел, но их разняли: Игоря за плечи схватил Жига, Дудайтиса – какой-то молоденький ментенок, а Денис, встряв между тяжело дышащими врагами, растопырил руки, уперев ладони в грудь каждому, и закричал:
– Тихо!.. Тихо!.. Успокоились оба!..
– Так, а вы не знаете, что ли? – спрашивает Жига получасом позже, когда мы приводим себя в порядок на заднем дворе игоревского дома, и держит паузу, как опытный рассказчик, не желающий дешево расставаться с хорошей историей. – Это старая тема, ей лет двадцать уже. Тай! Тая!..
Тая свешивается из окна кухни, стараясь удержать руками волосы, на которые вмиг накидывается похотливый и беспощадный ветер.
– Как он там?
– Нормально. Губу порвал немного, лоб расквасил, и синяки. Врач сказал, даже швов не надо, – отвечает девушка, а ее глаза словно прилипли к Денису. Мне даже неудобно быть свидетелем такой любви.
– Бухнуть не принесешь нам мальца? С устатку. – Широкое лицо Жиги расплывается в добродушной улыбке, и он становится похожим на Винни-Пуха, если бы тот ушел из лесу и устроился на должность бойца в мафию.
– Так что там за история? – спрашивает Денис после того, как мы разлили водку по рюмкам, чокнулись, выпили и три минуты сосредоточенно и молча посопели.
– Он сам торчал.
– Кто, майор???
– Угу. Но это не мы, никто его не подсаживал, он из армии уже сторчанный пришел. Он в погранцах был, где-то в Чуркестане. Служил, видимо, хорошо, потому что раза три до дембеля в отпуск приходил. Надо мне было догадаться в каждый из этих отпусков его сфотографировать, а потом увеличить фотки и повесить их в ряд, одну за другой. Получилось бы как в школе, от обезьяны к человеку, только здесь последовательность была бы обратная. В первый раз он приехал плановым. Видно было, что он в теме и тема ему интересна. Везде с собой коробок спичечный таскал, с планом. Второй раз, через полгода, он уже плотно на гашише сидел. Я тогда гаш первый раз увидел, мне Дуда и показал. Зеленый такой, как паста гой, ремни чистить. Он его жрал. Курил тоже, но и жрал. Говорил, так прет дольше и плотнее. А когда дембельнулся, уже системным приехал. Торчал он некрасиво, грязно. Хотя кто чисто торчит? Еще первые года полтора, как дембельнулся, держал себя в руках. В ментовку устроился, женился, дите родилось. А потом – с катушек. Все к нам из дому перетаскал, все. Жена ушла – ему хоть бы хуй. Уже на человека перестал быть похож. Как-то пришел – а мы молодые совсем были, хули нам там, по двадцать лет было – так вот, он пришел без бабок. Говорит, дайте, пацаны. А у нас точка на пятаках была, на конечной троллейбуса…
– Так там и сейчас точка! – смеюсь я.
– Так место хорошее… Ага, ну, мы ему – звиняй, братишка, строго в бабки. Он тогда пушку достает и Игорю – в лобешник. Игорь засмеялся и руки развел – стреляй, типа. А у нас тогда схема была – мы гердоз прятали в банке, а банку – внизу, в клумбе. Пока один с клиентом рассчитывался, второй к банке метнулся и принес. Так что на кармане не было ничего. И Дудик по глазам Игоря понял, что ничего ему сейчас не обломится. Тогда он на другой маневр пошел: убрал ствол от Игоря – и себе к виску. Дай, говорит, Игорек, а не то я сейчас тебя мозгами забрызгаю.
– Игорь дал? – спрашиваю я.
– Нет. Поставил условие: будешь все получать, если станешь нашим человеком по ту сторону забора.
– И Дудик?
– Ничего. Развернулся и ушел. А потом снялся. Через бухло, через характер. Соседей просил связывать его ремнями и в квартире запирать. Те заходили раз в три дня, говно убрать, подмыть да покормить его, как собаку. Вот такая история. Я вам, по идее, не должен был ее рассказывать, – кокетничает Жига, – но так вы просто лучше поймете, насколько он сдвинут.
Я не понимаю, почему на Дениса эта история производит такое впечатление.
ДЕНИС
– Что вам еще надо? Я вам все назвал – место, время, чего вы хотите от меня?
– Я не смог. Не рассчитал.
– Так рассчитайте в следующий раз!
– Ты, блядь, не забывай, с кем разговариваешь, щенок! – И через пару секунд мягче, проникновеннее: – Сынок, ты пойми, сразу не бывает все. Это работа. Поэтому давай не психовать и работать, ладно?
Когда я прихожу, майор почти всегда ест. Встречи со мной выпадают на время обеда, объясняет он. Он жрет котлеты и жрет мою информацию. Когда все заканчивается, он отпускает меня кивком, и я иду к