управление телом и сознанием. Все-таки он меня еще опасался, не хотел сплеча рубить. Подозревал, что в моих силах покончить с ним и выкинуть из черепушки без права восстановления.
«Ну ты чего, брат? – спросил он, когда я выбрался на гравийную дорожку, которая начиналась сразу за стеклянной дверью. – Договорились же, что вечер проводим под мою дудку». – «Когда это я с тобой договаривался?» – «Зачем бы ты тогда поехал в мою квартиру? Портить людям развлечение? Хорош!»
Но я-то знал, и он в тоже, что привело меня элементарное любопытство.
Садик был так себе, неухоженный и почти облетевший. То ли тут не особо старались поддерживать его в вечнозеленом состоянии, то ли просто наплевали на правила. Между деревьями гулял заметный ветерок, ощутимо холодный. Он гонял сухие листья по грязноватому гравию и нахально трепал те, что еще держались за ветви. Большую часть площади занимали иудины деревья с наполовину отпавшими красными цветами.
Я пробрался к самой стене и уставился на сумрачный город с высоты в двести метров. Видно было не слишком много, потому что рядом громоздились такие же небоскребы, даже еще более высокие. Редкие всполохи рекламы радовали немногочисленных прохожих и водил. Натянутая между соседними башнями голограмма назойливо лезла в глаза ущербными сюжетами для дебилов. Еще и звуками «развлекали», козлы.
«Присоединяйся! – воззвал ко мне я-2. – Неужели ты не видишь, насколько моя жизнь богаче твоей? Что ты видел, кроме этого городишки и своей крошечной квартирки с бегунками вместо реальных комнат?»
«У меня семья. Таська лучше твоих обдолбанных шлюх».
«Ты с ней уже восемь лет живешь! У тебя дебильная дочь, бестолковая мамаша и козел-отчим – было бы за что цепляться. Ты просто исчезнешь из их жизни, словно тебя не было!»
«А Мариша?»
«Не знаю, – замялся я-2. – Наверное, у нее появится новый отец. Может, хотя бы с мозгами у нее будет все в порядке».
«Как ты стал таким уродом?»
«Кус охтак! Пойми наконец, что я нормальный, а вот ты полный кретин, если не хочешь вылезти из дерьма, в котором купаешься».
Но я надавил, и проклятый хлыщ раскрылся, пустил меня в воспоминания. Так все и оказалось, как я предполагал: наплевав на просьбу подруги, я с Зульфией двинул в Париж, чтобы заложить бирус-бомбу под виртуальный конгресс. Думаете, я проявил подобную тупость? Как бы не так. Изобразив полное участие в авантюре, я звякнул в местное отделение Интерпола, и бомбу обезвредили в первую же миллисекунду после взрыва. Вирус обернулся против нас же, спеленал и выдал полиции.
За доблестное содействие борьбе с антиглобалистами меня представили Евродивану и предложили грант на учебу в Брюсселе. В «родное» медресе я больше так и не вернулся. Собственно, с этого момента и началась моя карьера в разных комитетах и комиссиях – сначала подрабатывал курьером и порой консультантом по диким восточным хакерам, потом помощником депутата, в правительство вылез…
«А как же Билкис?» – спросил я-1.
«Да в Европе сто миллионов таких узкоглазых телок! Среди них даже черные попадаются. А в Китае вообще миллиарды».
«И тебе не было жаль все бросить?»
«Разве что в первые два часа после взрыва, – заржал я-2. – Знаешь, как эти козлы в Европе меня полюбили за срыв теракта? Да про меня все политические и новостные сайты написали, интервью только раз пятьсот дал».
«Ну и сволочь же ты».
«С точки зрения нормального цивилизованного гражданина я герой, – обиделся я-2. – Так считают и простые люди, и целые правительства. И ты будешь думать так же, если примешь единственно верное решение. Я – это ты! И наоборот. Глупо сопротивляться собственному счастью, Танк».
Красиво он рассуждал. Наверное, все-таки я-1 дал слабину, расклеился от сладких речей инспектора – на каких-то пару секунд, но этого оказалось достаточно. Потому что следующее мое собственное ощущение проявилось уже не в саду, а в спальне. Как я там оказался? Ладно, восстановил по записям дабира, так что излагать буду пунктиром…
Или не стоит? Все равно это были не мои действия, отвечать за гнусное поведение мухтасиба я не желаю. Он так внезапно и коварно захватил сознание, что я-1 и опомниться не успел. И превратиться бы мне в европейского хлыща безвозвратно, если бы не «счастливое» событие.
Когда в номер ворвались три ублюдка, мы вчетвером составляли причудливую секс-композицию. К счастью, она от испуга моментально распалась, хотя и не до конца, так что блевануть от гадливости я не успел. А может, позитура и ничего так была, забавная. В общем, «барабан позора», как выражаются поэты, в мое отсутствие гремел в полный голос.
– Не двигаться! – заорали пришельцы.
И мы замерли. Причем мой член так остался во рту у Сулимы, выпустить его она не решилась, так же как и двигать башкой. Скульптура, блин. Позади у Равиля торчал «реалистик», и смотрелся этот кретин довольно нелепо. Задница Лейлы, нависшая над моей рожей, мешала мне отчетливо наблюдать окрестности, но девка догадалась немного приподнять ее.
Налетчики обошли нашу композицию по кругу, поцокали языками и поржали без всякого смущения.
– Может, пускай двигаются, а мы поговорим с козликом? – предложил один, самый юный на вид, с жидкой бороденкой.
А вообще, видом они напоминали обыкновенных басмачей, бородатые и черноглазые, с пушками наперевес. Одежда плотная и обильная – в такой удобно маскировать разные запрещенные штуки типа бомб и автоматов.
– Чего с ним говорить, берем бабки и сваливаем, – осадил старший, с сединой в башке тип. – Эй, где валюта? – Он ткнул меня дулом «макарова» в пятку.
– Почем я знаю? Может, в карманах?
Я и в самом деле не знал, где мухтасиб держит деньги. После возникновения громил в дверях он юркнул в мозговой закуток и закрылся там, носа не казал. Вот ведь гад какой! Как развлекаться, так он первый, а как перед убийцами голым лежать, так его нет!
Естественно, берсетку с дабиром они мгновенно нашли, там же и дебет-карта оказалась. Третий грабитель стал возиться с моим веб-счетом, а Лейла прошипела:
– Кто это такие, Эдик?
И Сулима тоже промямлила что-то в этом роде, только вышло у нее неразборчиво. Валяться без дела ей было скучно, и она принялась незаметно шевелить языком. А вот Равилю, похоже, уже не вполне нравилось его положение, и он поглядывал на младшего душмана с подозрением – тот как-то похотливо косился на «реалистик» и оглаживал дуло своего автомата.
– Почем я знаю, – буркнул я в промежность подруги.
– Эй, тут всего семь тысяч веб-евро! – зло крикнул хакер. – Где остальные, сука?
Двое громил нависли надо мной и уперли пушки мне в бока.
– Может, кастрируем его? – предложил юный басмач. – Сразу расколется, на каком счете наши тугрики спрятал.
– Дело говоришь, – кивнул главарь. – Однако не торопись, малыш. Последнее лекарство – прижигание, а последняя хитрость – меч… Эй, шлюха, убери жопу.
Он упер дуло в задницу Лейлы и принудил ее открыть мою растерянную физиономию врагам. Наверное, на ней читалось такое нечеловеческое удивление, что тюрки переглянулись, и старший спросил:
– У тебя что, мозги переклинило?
Тут сам собой врубился телек, и прямиком из Сети к нам обратился муэдзин. Его азан прозвучал как подлинное избавление – жаль только, что временное. Делать было нечего, пришел черед молитвы. «Аллах превелик!» – вразнобой сказали все. Само собой, нам пришлось повозиться с дабирами, чтобы заставить свои виртуальные копии молиться, после чего ситуация вернулась в прежнее русло. Разве что наша секс- композиция благополучно распалась. Равиль исхитрился избавиться от «реалистика» и обменивался горячими взглядами с молодым нукером. А вот Сулима выглядела недовольной, так же как и Лейла.
