«Зима не балует бродвейскую богему в Нью-Йорке», – в который раз за этот день подумала Мери Джейн Морган, преодолевая внезапный порыв колючего ветра, чтобы открыть тяжелую стеклянную дверь бюро по трудоустройству. Как и каждую неделю за последние шесть месяцев, она вошла в серое, похожее на пещеру помещение и, игнорируя свисающие с потолка на проволочках указатели направлений, заняла свое место в длинной очереди, на этот раз за очень низенькой женщиной. «Надеюсь, она не болтлива», – подумала Мери Джейн.
Обозрев знакомую картину, она глубоко вздохнула. Обычная кучка временно безработных сезонных рабочих и немногие синие воротнички, но в большинстве, как она догадывалась, подающие заявку были подобны ей самой, молодые и энергичные, возможно, талантливые. Но в Нью-Йорке талантливые не зарабатывают на жизнь, занимаясь искусством. Вместо этого они страдают. Как всегда в подобных случаях, Мери Джейн припомнилась старая профессиональная шутка: парень из цирка, выметающий слоновье дерьмо, плохо себя почувствовал и пошел к врачу. После дюжины анализов доктор сказал, что есть хорошие новости:
– Ничего серьезного, хотя и очень редкое заболевание. По-видимому, у вас резкая аллергия на слоновье дерьмо. Избегайте его, и все будет в порядке.
– Но я не могу! – воскликнул парень и объяснил, в чем дело.
– Но тогда оставьте свою работу, – посоветовал врач. Парень оторопел:
– Как! Оставить шоу-бизнес?
Мери Джейн тоже не могла отказаться от своей профессии, несмотря на растущую аллергию к «слоновьему дерьму». Обычно она сочувствовала потерявшим работу или сидящим на мели писателям, танцорам, актерам или певцам, но не сегодня. «Слишком много слоновьего дерьма, и у меня свои собственные трудности», – подумала она и стала рыться в пакете. Выудив кусок «сникерса» и дешевую книжонку с загнутыми углами страниц, девушка настроилась на долгое ожидание.
Стоявшая впереди женщина слегка повернулась к ней и проговорила:
– Хей, чертовская погодка, не правда ли?
Мери Джейн посмотрела на соседку поверх книжки. В детском пальтишке с рыже-коричневым воротничком со шнурочками и деревяшками для крепости, незнакомка смахивала на барахольщицу: не слишком чистую и чуток пришибленную. Дружок Мери Джейн, Сэм, всегда называл ее «магнит для дерьма»: к ней вечно подходили разного рода зануды и психи за подаянием или просто поболтать. Все же Мери Джейн так никогда и не могла заставить себя быть откровенно грубой.
– Да, я тоже ненавижу, когда в дни посещения бюро идет дождь или снег. От этого звери в клетках воняют еще сильнее, чем обычно. – И девушка кивнула на хмурых бюрократов за стойкой. – Я сейчас не в настроении и полаюсь с любой сволочью.
Мери Джейн вернулась к книжке, а маленькая женщина пошаркала слишком большими для нее галошами и уставилась вперед, поплотнее завернувшись в пальтишко.
Лишь несколько минут спустя Мери Джейн сообразила, что раз за разом читает одну и ту же фразу. «Черт, – подумала она, – я грубею и тупею. Эта женщина просто хотела убить время». Похлопав ее легонечко по плечу, Мери Джейн предложила:
– Хочешь жвачку?
Женщина заколебалась, посмотрела на Мери Джейн, взяла резинку и улыбнулась. Ее зубы заставили Мери Джейн поморщиться. Развернув жвачку и отправив ее в рот, женщина пояснила:
– Я чуточку встревожена. – Одной рукой она указала на стойку в нескольких ярдах от них. – Боюсь, они мне там такое скажут…
Мери Джейн засмеялась.
– Присоединяйтесь к моему клубу. Я думала, что уже исчерпала все, что мне положено, но потом решила зайти еще разок, авось они ошибутся и дадут мне еще один чек.
– Меня зовут Грейс Уэбер, – вздохнула женщина и понимающе кивнула.
– Мери Джейн Морган. А кем вы раньше работали?
– Я писательница, но работала курьером в юридической фирме, пока меня не уволили.
– А я актриса, в данный момент безработная. У меня была отличная возможность получить потрясное ревю, простите за штамп, но с тех пор ничего.
– А что за пьеса? – Грейс казалась искренне заинтересованной.
– «Джек, Джилл и компромисс». Я играла больше года. – Мери Джейн почувствовала, как на нее накатывает тоска. – С тех пор на меня никто не обращал внимания.
На самом деле все обстояло гораздо хуже! «Но, – напомнила она сама себе, – не следует выкладывать все перед абсолютно незнакомым человеком».
– Следующий! – услышали обе одновременно. Грейс помахала Мери Джейн и нырнула за длинную стойку.
– Желаю удачи, – бросила она через плечо.
Мери Джейн переминалась с ноги на ногу (обувь промокла насквозь) и глядела, как чиновник разбирает ее бумаги. Одновременно она косила в сторону Грейс: та медленно покачала головой. Затем задали какой-то вопрос Грейс, и в ответ тоже последовало покачивание головы, и затем, указав на дверь, женщина, ведущая опрос, вышла. Интересно, через какую щель в стене она убежала? Действительно ли Грейс писательница или это было сказано только для понта?
После того как Мери Джейн увидела, что Грейс сгорбилась и чуть ли не выползла прочь, ей самой объявили, что через две недели ее пособие закончится. Мери Джейн Морган вышла из бюро по безработице на углу Двадцать шестой стрит и Шестой авеню и поплотнее запахнула порыжевшее пальто на своей ширококостной фигуре. Два часа сорок минут в очереди, чтобы получить сто семьдесят шесть баксов. Постояв мгновение в дверях, она потащилась к церкви св. Малахии на Западной Сорок шестой стрит на репетицию. Ее луноходы из дешевого пенопласта, покрытого винилом, хлюпали по напитанному водой снегу, посылая новые порции влажного холода, пронизывавшего ее ноги. «Блеск! – думала она. – Почему бы не
