Рядом с Терезой зазвонил телефон. Она повернулась к Робби.
– Будь душечкой, возьми трубку, хорошо? У меня сел голос. Робби поднял трубку и затем передал ее Терезе, зная о том, что она ждала этого звонка.
– Это Пол Грассо.
Тереза лучезарно улыбнулась, как будто перед ней была камера, а не телефонная трубка.
– Пол, дорогой. Как ты поживаешь?
– Мистер Грассо подойдет через минуту, – трубка замолчала. Черт, как она ненавидела это!
– Какая-то секретарша вмешивается в разговор! Я слишком отстала от жизни или чего-то не понимаю? – спросила она Робби, пока ждала Пола.
Через некоторое время в трубке зазвучал его голос.
– Да, Пол. Как я рада тебя слышать. Где сценарий? – По мере того как Тереза слушала, улыбка и цвет лица куда-то стали исчезать.
– Нет. Это невозможно. Проклятье. – Тереза старалась не выдавать голосом своих эмоций, но это усилие было слишком тяжелым. – Что это значит, они взяли кого-то другого? Ведь ты же набираешь актеров, или нет? Почему? Я требую, чтобы ты мне ответил. Я хочу играть эту роль. Это моя роль. Я имею право знать!
Тереза теперь сидела на кончике стула. Это все Грассо, самодовольный мерзавец «даго».[25] Это проделки его и Лайлы.
– Лайла заставила тебя сделать это, правда? – Теперь Тереза все поняла. Грассо что-то мямлил. – Это все твои штучки с Лайлой! Оба вы хороши! Она завидует. Она не стерпит, если мы окажемся рядом. Лайла боится, что я отберу у нее популярность. Она этого не переживет. Поэтому она настояла на своем, а я осталась ни с чем.
Тереза остановилась перевести дух. Она понимала, что теряла лицо в глазах Робби, и что еще хуже, в глазах Пола Грассо. Ничтожества! Бездарности! Он ненавидел ее, мерзкий итальяшка. Тереза не должна показывать, как отчаянно нужна ей эта роль. Как отчаянно ей надо было всем доказать – и Лайле в том числе, – что она все еще лучше всех. Ей просто крайне нужна была эта роль, крайне необходимо было снова появиться перед публикой.
Усилием воли Тереза заставила свой голос звучать нормально. С ледяным спокойствием она произнесла:
– Что ж, мистер Пол Грассо, я вижу, что нам нечего сказать друг другу. Естественно, вы должны понять, что скоро будете иметь дело с моим адвокатом. – Она помолчала. – Деньги мне не нужны. Мне нужна эта роль!
Она с силой бросила трубку и потом запустила телефоном в другой конец бассейна, где он со звоном разбился о каменную стену.
Тереза бросила недобрый взгляд на Робби, который все это время не проронил ни слова, даже не пошевельнулся.
– Ты, наверное, все слышал, – сказала она своему старому другу. Робби закинул руки за голову и скрестил ноги под восточным халатом.
– Тебя было слышно даже на Капистрано. Птицы падали на лету от твоего голоса.
Тереза была не в настроении выслушивать так называемый юмор Робби именно в этот момент.
– Прости, Тереза. Но, возможно, это и к лучшему.
Тереза вскинула голову, глаза ее чуть не вываливались из орбит от гнева, который она была не в силах сдержать. Наверное, ей не следовало так распускаться перед Полом Грассо, но на этого педика ей было плевать.
– Кому от этого будет лучше? Лайле? Только не мне, не мне, Робби!
– Я хочу сказать, что, наверное, вам с Лайлой не следует быть рядом, тем более в рабочей обстановке. Пусть все немного успокоится. Подожди, пусть пройдет какое-то время. Вы должны отдохнуть друг от друга. Я знаю, что Лайле это было бы полезно.
– Откуда ты знаешь, что ей полезно? Что она наговорила тебе про меня? Что сказала Лайла?
Тереза начала срываться на крик.
– Ничего, Тереза. Не давай разыгрываться своему воображению…
– Что она тебе сказала? – взвизгнула Тереза. Она нависала над ним, сжав кулаки.
Робби посмотрел ей в лицо, за спиной Терезы поднималось солнце, и он прищурился.
– Ничего, Тереза. Обычный треп бунтующего подростка. Ты знаешь. Послушай, Тереза, я люблю вас обеих. Я не хочу, чтобы кому-то из вас было плохо.
Теперь Робби прикрыл глаза рукой от яркого света.
– Ты любишь нас обеих, ты, жирная свинья? Нас обеих? Ты мой друг, будь ты проклят. Годами я была твоей подругой. От одного твоего любовника к другому. Я выслушивала твои бесконечные глупости. Я терпела твои мерзкие гомосексуальные дела. Я мирилась с твоим скотством. Я нашла тебе работу. Я оплатила твои долги. Ты мой друг, а не Лайлы.
Робби встал на свои ролики. Тереза наблюдала за ним, ожидая, что он обнимет ее и успокоит. Ей это было так необходимо именно сейчас. Но вместо этого Робби повернулся, взял свой халат и собрался укатить обратно в дом.
– Ты куда это наладился? – в панике закричала Тереза.
