Шарлин помахала ему рукой, потом закрыла дверь и крикнула Дину:
– Десять минут, делай все очень быстро.
Пока брат одевался и умывался, она заправила кровать, смахнула пыль в комнате и сложила полотенца.
Кафе было почти пусто. Только в баре сидели несколько шоферов грузовиков. Шарлин и Дин подошли к Доубу, который, поджидая их, читал газету. Девушка села напротив Доуба, Дин рядом, вытянув свои длинные ноги в проход. Подошла официантка, налила каждому кофе.
– Чего бы вам хотелось, малыши? Все, что только вам хочется – запомните. Я за все плачу, – улыбнулся Доуб и пододвинул к ним меню, даже не открывая его.
После чашки кофе Дин сразу же оживился в ожидании вкусной еды.
– Стек и яйца, – сказал он. – И еще овсянку. И еще блинов – с сиропом.
Доуб засмеялся:
– Вот это мне нравится. Мужчина, не боящийся избытка холестерина в крови. – Он взглянул на Шарлин. – И женщина тоже не должна этого бояться. Хотя, извините, мисс? – Доуб обратился к официантке. – Можно заказать бэкон без гарнира? Моя собака всегда плохо себя чувствует, если на завтрак не получит порцию бэкона. Она любит, чтобы бэкон был хорошо поджарен.
Бэкон из ресторана для собаки? Шарлин была поражена. Но в памяти всплыла сцена с баком машины. Быть может, для Доуба деньги были чем-то весьма легким, и потому легко тратились?
Они ели в тишине, слышалось лишь позвякивание кофейных чашек и вилок. Дин закончил первым. Он с шумом бросил вилку и откинулся на спинку стула, похлопав себя двумя руками по животу.
– Мой живот набит, как у гуся в корзине. Я вынесу бэкон для Опраха, мистер Самуэлс, если он уже готов. – Доуб кивнул головой. – Шарлин, я буду снаружи, – пообещал мальчик и направился к двери.
Шарлин отпила кофе и поставила чашечку на блюдце.
– Мистер Самуэлс, – начала она.
– Мистер? – спросил Доуб, и его брови поднялись. Он улыбнулся и положил газету на стол. – Похоже, у вас серьезное дело.
– Доуб, – исправилась Шарлин. Она даст ему шанс объясниться. – Я знаю, что вы очень умный и добрый человек, но с этой бензиновой пилюлей – я чего-то недопонимаю.
Шарлин заколебалась, не желая обидеть человека, но в то же время… если в его поступках было что-то нечестное, она хотела это знать. Шарлин и Дин и так уже оказались в беде.
– Чего вы не понимаете, Шарлин? – спросил Доуб. «Лучше рассказать ему обо всем», – решила девушка.
– Я видела, как сегодня утром вы заливали бензин в бак, и чувствую себя весьма неловко, – добавила Шарлин. – Я не берусь судить вас, Доуб. Не мне судить кого бы то ни было. Но, понимаете ли…
– Вот в чем дело, – пробормотал Доуб. Он заговорил тише, наклонился вперед, к Шарлин, и посмотрел ей прямо в глаза. – Я уважаю вас, юная леди. – Он сделал паузу, как будто обдумывая, что сказать. – Я всегда вижу, когда люди попадают в беду, и я вижу, что вам и Дину нужен друг. Я вижу, как вы заботитесь о мальчике, как он любит вас. Это прекрасно. Это на самом деле прекрасно. – Он снова замолчал. – Видите ли, Бог наградил меня талантом. Я использую этот талант, чтобы делать деньги. Я не знаю, почему Бог не наградил этим талантом и других людей. Я никогда не причиняю зла тем, кто делает добро. Вы наблюдательны и уже заметили это. Не правда ли?
Шарлин подумала об Эбе Клуне, о других людях, об их низости. Она кивнула головой.
– Я понимаю – но, может быть, мне и Дину продолжить путь самим?
Доуб посмотрел на нее грустно.
– Мне невыносима эта мысль. У меня есть талант, и все, что я могу сделать, – это поделиться с другими щедрым подарком Господа Бога. Кроме того, на дороге очень одиноко. Даже в компании Опраха. Поэтому я прошу вас позволить мне заботиться о вас и о Дине, пока мы не доехали до Калифорнии. К тому же Дину необходима чья-то забота.
Шарлин подумала, как хорошо, когда можно ехать в отличной машине, останавливаться в комфортабельных мотелях, спать в чистой постели, есть вкусную еду. Но Доуб говорит ей, что он делает что-то плохое. «Сгинь, сгинь, Сатана», – подумала девушка. Но Доуб, с таким добрым лицом, с морщинками, разбегающимися от глаз, не похож на сатану. Может быть, ему еще что-то от нее надо?
– Доуб, ни у меня, ни у Дина нет денег. Все, что мы можем для вас сделать, – это помочь вести машину. Ничего больше я для вас сделать не могу.
«Так, все правильно», – подумала она.
Доуб продолжал смотреть прямо в глаза Шарлин.
– Я уважаю вас. Вы мне ничего не должны, Шарлин. Мне нравится, как вы помогли мне тогда на заправочной станции своим внезапным появлением. Вы прекрасно дополнили декорацию. Вот это мне на самом деле помогает. Без вас, может быть, мне иногда вообще не дали бы воды. Не обратили бы даже внимания. Все эти ребята безумно жадные. Все, о чем я вас прошу, – всякий раз, когда мы останавливаемся, выходите из машины, как вы это уже делали. Благодаря приятной наружности можно получить то, что добрый христианин должен получать просто так.
Шарлин опустила глаза.
– Доуб, ведь эти пилюли не работают?
– Они работают на меня, Шарлин. И я никогда не продаю слишком много. К тому же это не такая уж большая приманка. Только те, кто хочет получить что-то ни за что, покупают их. Я никогда не попрошу вас лгать! Все, о чем я вас прошу, – это стоять рядом с машиной. Я не подвергну вас риску. Я никогда не задам ни вам, ни Дину такого вопроса, на который вы бы не смогли ответить честно. – Доуб помолчал минуту и
