– Знаю. Я тоже это видел. Что-то с ним придется делать.
– Его нужно убить, – согласился Герант, отыскав небольшую скамью и садясь на нее. Для него было приготовлено мягкое кресло, и это забавляло Форана: Герант любил простую мебель. – Плохо, что не нашлось достаточно улик против него.
Форан мрачно улыбнулся и сменил стакан с водой на кубок с элем.
– Он был слишком занят управлением Советом за Теллериджа, чтобы часто самому появляться внизу. Слуги Пути знали, но я не хотел подвергать их тому наказанию, которое накладывают на слуг, свидетельствовавших против хозяев.
Он сел на свое место, небрежно перебросив ногу через ручку. Общество успокаивало его, позволяло думать о чем-либо ином, кроме крови, забрызгавшей его одежду.
– Кстати, это напомнило мне, – сказал Герант, – что я пообещал Таеру присматривать за тобой, но ты делаешь эту задачу очень трудной. Если бы Авар и Кисел не догадались пойти за тобой, ты отправился бы по залам в одиночестве. Ты должен был подождать и взять с собой охрану. Твои действия сегодня делают тебя целью – и не только для членов Пути, сумевших скрыться, но и для любого септа или купца, который считает, что его дела шли лучше, пока ты пьянствовал и гонялся за шлюхами, а не занимался государственными делами.
– Император слишком долго гонялся за шлюхами, – сухо ответил Форан. – Нам всем необходимо время, чтобы приспособиться. Я постараюсь не забывать брать с собой охрану.
– Мы с Киселом подобрали несколько надежных людей из императорской гвардии, – сказал Тоарсен, и Форан понадеялся, что он не заметил, как подмигнул Авар. Вполне вероятно, что среди императорских гвардейцев вообще не найдется достойных доверия. – Они днем и ночью парами будут дежурить у твоих покоев.
Герант потер лицо: он тоже был знаком с императорскими гвардейцами. Он проводил утренние тренировки (которые посещал Форан), предоставив вечерние капитанам.
– Но среди них не найдется и десятка, которым я бы доверял.
– Они будут дежурить по двенадцать часов, – сказал Тоарсен. Форан заметил, что он не стал спорить с оценкой Геранта. – И мы с Киселом тоже будем дежурить в свою очередь.
Герант покачал головой.
– Смены слишком продолжительные. И, выбирая немногих, вы говорите остальным, что они непригодны. Составьте пары: один больше внушающий доверие, другой меньше. Смены сделайте трехчасовыми. Если смена дольше трех часов, охранник становится неэффективен.
Одно из преимуществ общества этих людей, думал Форан, в том, что они могут бесконечно спорить, позволяя ему подумать о действительно серьезных проблемах.
– Пусть дежурят здесь, – сказал он. Герант приподнял бровь.
– Они все дворяне, – с легкой улыбкой сказал Форан. – Выросли в благородных семьях. Знают, какой вилкой что есть – вероятно, лучше меня. Конечно, из них плохие охранники, потому что они не для этого предназначены. Они будут составлять мне компанию, а охранять двери мы поставим дворцовых стражников. Ведь мы сможем найти несколько дворцовых стражников, которые не ударят меня в темноте в спину за то, что я повесил их капитана. Найдите тех, кого он чаще наказывал.
Авар фыркнул.
– Здорово придумано. Доверить охрану императора худшим дворцовым стражникам.
– Вот оно, – неожиданно сказал Герант. Форан заключил, что Герант согласен скорее с ним, чем с Аваром. – Вот чего нам не хватало. Мы сделаем императорскую гвардию чем-то отличным от дворцовой стражи и армии. Эти люди не подходят для службы охранниками.
– Я благородного происхождения, – сказал Тоарсен. – если кто-нибудь оденет меня в мундир и будет ожидать, что меня не будет видно никогда, за исключением тех моментов, когда он рявкает мне свой приказ, я буду этим недоволен. – Он улыбнулся, и на этот раз его глаза тоже загорелись. – Если подумать, то именно так обращались с нами Хищники. И посмотрите, к чему это их привело.
– Это не значит, что мы не будем их учить или наказывать, – сказал Форан Авару, который выглядел недовольным. – Как раз наоборот, я думаю. Таер говорит, что все они опытные фехтовальщики. Мы разыщем специалистов и обучим их владеть ножами, дубинами, использовать грязные приемы – все, что они сами смогут придумать. По мнению Таера, им нужно почувствовать, что их ценят. – Он понимал, что это значит. Эти молодые люди ищут цели; он сам недавно был таким.
– Значит, ты дашь им возможность почувствовать, что их ценят, – сказал Кисел – И тогда они будут тебе верны.
Форан покачал головой.
– Я действительно нуждаюсь в них, Кисел. И мне нужно только показать это им. Они не заменят дворцовую стражу – я надеюсь, в этом не будет необходимости, но если это потребуется, я найду замену страже в другом месте. Они нужны мне как мои глаза и уши, как руки и ноги. – Его постепенно охватывал энтузиазм. – Посмотрите, сколько неприятностей в городе у стражи с купцами и мелкими дворянами. Теперь им придется иметь дело с императорскими гвардейцами – благородными дворянами, людьми высокого положения. Их будут уважать, будут слушаться.
– Благородные дворяне, – сухо заметил Авар, – которые совсем недавно были ворами и вандалами. Возможно. И сколько твои капитаны нашли среди них достойных доверия? Четырнадцать?
– Десять, – сказал Кисел. – Включая Тоарсена и меня.
– Благородные дворяне, которые служат императору, недавно бывшему пьяницей и неудачником, – сказал Форан. – Я очень надеюсь на такую перемену – а если ты не надеешься, то притворись, что надеешься, иначе ты оскорбишь Нас.
Авар улыбнулся.
– Хорошо. Но ты должен постоянно держать возле себя хотя бы одного из капитанского списка
