– Кто это Брюидд? – спросил Тоарсен.
– Целительница из клана Странников, который помогал нам в борьбе с Путем, – объяснил Таер.
– Старуха? Таер кивнул.
– Мы с ними расстались недалеко отсюда. Леру может понадобиться несколько дней, чтобы отыскать их. – Он немного подумал. – Брюидд говорила нам, что Память уходит, когда отомстит. Может, она считает, что еще не отомстила?
– Сбежавший колдун, – сказал Форан. Таер кивнул.
– Черный. – Таер перед выездом из Таэлы рассказал императору о своих подозрениях, но Тоарсен удивленно взглянул на него. – Нам тоже не нравится, что он ушел. Если именно это удерживает Память, возможно, мы сумеем помочь. Мы сами его ищем.
– Черный? – хрипло спросил Тоарсен. – Он убит давным-давно.
– Не этот Черный, – сказала Сэра усталым голосом. – Не Безымянный король. Другой колдун, сумевший зачерпнуть силы из источника Сталкера. Кажется, у него не такая сила – и мы не знаем, почему.
– Вы уверены, что есть другой Черный? – спросил Форан.
Таер кивнул, но не сказал императору, что его уверенность основана почти исключительно на словах Эллеванала. Почему-то Таер считал, что Форан охотнее поверит, если он не станет слишком много объяснять.
– А кто такой Сталкер? – спросил Тоарсен.
– Вина Странников, – ответила Сэра. – Хотя я попросила бы тебя держать это при себе. Очень давно, еще до того, как появились Странники, существовал город колдунов. В нем жили маги, которые учились друг у друга и в большой библиотеке. Они были высокомерны и считали, что их огромная сила убережет их, когда занялись тем, что лучше не трогать.
– Они кое-что создали, – подхватил Лер. – Что-то такое, что не могли контролировать, несмотря на всю свою силу и знания. Поэтому колдуны пожертвовали своим городом и всеми, кто в нем жил, кроме самих себя, и сковали Сталкера. Затем, зная, что созданные ими путы несовершенны, выжившие колдуны поклялись сражаться с причиненным ими вредом, сколько смогут. Они стали Странниками, и Черный – одна из тех сил, с которой они сражаются.
Форан потер лицо, и Таер увидел на нем следы усталости.
– Значит, чтобы избавиться от Памяти, надо убить Черного?
Таер пожал плечами.
– Точно не знаю. А ты спрашивал Память?
– Она не показывалась с тех пор, как перебила нападавших на меня.
– Она не кормится от тебя? – спросила Сэра, распрямляясь. – Это опасно, Форан. Если она по-прежнему привязана к тебе и перестанет кормиться, она рассеется.
– Но ведь это хорошо, верно? – спросил Тоарсен.
– Уходя, она заберет с собой императора.
Голос Сэры прозвучал резко, но Тоарсен как будто не обратил на это внимания.
– Когда она убивает несколько человек, какое-то время ей не нужно питаться. Маги могут таким образом кормить ее дольше, и так как колдуны убили Ворона, породившего Память, смерть колдунов дольше позволяет Памяти оставаться сытой.
Голос Хенны прозвучал спокойно и собранно, в нем не было ни следа усталости, как в голосе Сэры.
Заскрипел матрац, и из-за перегородки появилась Хенна. Волосы ее в беспорядке падали на плечи. И это делало ее по возрасту ближе к Ринни, чем к Сэре.
– Форан, ты помнишь Хенну? – сказал Таер. Император кивнул.
– Конечно, Ворон.
– Ваше величество, – сказала Хенна так спокойно, словно на ней было роскошное придворное платье, а не тонкая ночная сорочка. – Ты можешь по желанию вызывать Память?
– Нет.
Форан много раз пытался ее вызвать всеми способами, какие только мог придумать.
– Хорошо, – сказала Сэра. – Она придет сама. Хенна, ты слышала рассказ Форана?
Хенна кивнула.
– А что из этого известно твоим людям, Форан?
– Тоарсен, конечно, знает все, Кисел тоже, – ответил Форан. – Остальным я сказал, что колдуны наложили на меня заклятие, и вы, – он обвел рукой всех присутствующих, – сможете мне помочь. – Он сжал губы. – Все я им не доверил.
– Меня всегда удивляло, что Путь сумел привлечь Руфорта, – сказал Таер. – Готов поставить жизнь на то, что он честен не меньше любого другого известного мне человека.
– В последние годы он успокоился, – сказал Тоарсен. – Но раньше у него был ужасный характер. Он приходил в таверну, выпивал, а потом устраивал драку с самым большим дураком, какого мог найти. Он перестал так делать после того, как Кисел надрал…
Форан кашлянул, и Тоарсен наклонил голову.
