Добравшись до городка, они убедились, что его оценка способностей торговцев была небезосновательной. Город вился по одному из берегов Осе, в гавани было полно лодок и барок, тяжело груженных мехами, металлами, оружием, дорогой посудой, кубками, драгоценностями из дома Данана. Швартовочные тросы были туго натянуты, казалось, еще чуть-чуть – и все суденышки унесет течением. Лира поручила трем из стражей найти коня для Тристан, а остальным – закупить все, что сочтут нужным, из пищи и утвари. На пропахшей насквозь улице дубильщиков она разыскала кожи, на которых можно будет спать, а в лавочке тканей – подбитые мехом одеяла. Вопреки ожиданиям Бри, их здесь редко узнавали, но, поскольку купцы, розничные торговцы и ремесленники этого города сидели без дела долгую суровую зиму и вконец раскисли, теперь лица их выражали неподдельную радость. Бри, без толку брюзжавший, сам был узнан и, пока Рэдерле расплачивалась за одеяла, пересек улицу, чтобы переговорить с приятелем в дверях таверны. Девушки ненадолго задержались в лавочке, разглядывая прекрасные меха и странные толстые шерстяные ткани. Тристан задумчиво бродила близ большого светло-зеленого рулона, пока ее лицо не стало вдруг неистовым и мрачным и она не купила себе отрез, которого хватило бы на три юбки. Затем, нагруженные свертками до подбородка, они опять выбрались на улицу и стали высматривать Бри Корбетта.
– Наверняка он пошел в таверну, – сказала Рэдерле, а так как у нее ныли ноги и она не отказалась бы от кубка вина, добавила несколько раздраженно: – Мог бы нас подождать. – И тут же она увидела над крышей таверны бесконечный темный откос гранитной скалы и сам перевал, испускавший нестерпимо ледяной блеск: где-то там заходило солнце, и его последние лучи падали то на одну, то на другую белую вершину. Рэдерле полной грудью вдохнула лучезарный воздух, чувствуя холодное прикосновение страха, и впервые с тех пор, как оставила Ан, задумалась, а хватит ли у нее храбрости встретиться лицом к лицу с Высшим.
Пока они смотрели, свет угасал; вперед скользнули тени, освещая перевал пурпурным и серым. Лишь одна гора, где-то далеко-далеко, все еще горела белизной, поймав свет. Наконец солнце удалилось за пределы мира, и величавые склоны и вершины обрели новую белизну: унылую и тусклую, подобную лунной. Тут Лира шевельнулась, и Рэдерле вспомнила, что она не одна.
– Это был Эрленстар? – прошептала Лира.
– Не знаю. – Она увидела, как Бри Корбетт выходит из таверны, а затем пересекает улицу. Лицо его было до странного мрачным; когда он поравнялся с ними и застыл, глядя на них, показалось, что он утратил дар речи. Несмотря на прохладу, его физиономия выглядела потной; он снял шапку, провел пальцами по волосам и снова надел ее.
Затем сказал, обращаясь почему-то к Тристан:
– Мы сейчас двинемся к горе Исиг, чтобы поговорить с Дананом Исигом.
– Бри, что случилось? – торопливо спросила Рэдерле. – Что-нибудь… На перевале что-то не так?
– Ты не пойдешь через перевал. Ты вернешься домой.
– Что?
– Завтра же я забираю тебя домой; здесь стоит килевая шлюпка, которая держит путь вниз по Осе…
– Бри, – невозмутимо заметила Лира, – ты не заберешь никого дальше конца этой улицы, не объяснившись.
– Думаю, вам все достаточно хорошо объяснит Данан. – Неожиданно он наклонился, положил руки на плечи Тристан, и привычное упрямство в ее взгляде чуть дрогнуло. Он поднял одну руку, опять нащупал свою шапку и запустил ее на середину улицы. Затем ласково сказал: «Тристан…» – и рука Рэдерле внезапно скользнула по ее лицу.
Тристан устало спросила:
– Что такое?
– Я не… Прямо не знаю, как тебе сказать.
Кровь отхлынула от ее щек. Она в упор воззрилась на Бри и прошептала:
– Да просто возьми и скажи. Что-то с Элиардом?
– Нет. О нет. С Моргоном. Его видели в Исиге, а три дня назад – при дворе короля Остерланда. Он жив.
Пальцы Лиры сомкнулись выше локтя Рэдерле болезненной хваткой. Голова Тристан поникла, волосы рассыпались по лицу. Она стояла такая тихая, что они не поняли, что она плачет, пока дыхание ее не споткнулось, вызвав жуткий стон, и Бри не обнял ее за плечи.
Рэдерле шепнула: «Бри», и мореход обернулся к ней.
– Сам Данан Исиг поведал об этом торговцам. Он может сказать и тебе. Торговец, с которым я беседовал… Он еще кое-что сообщил. Вы сами должны все услышать от Данана.
– Отлично, – подавленно произнесла она. – Превосходно. – Она взяла у Тристан сверток, пока Бри вел их к лошадям. Но обернулась, чтобы увидеть потемневший и ошеломленный взгляд Лиры, а дальше – тьму, нисходящую по перевалу над верховьями серебристой Осе.
Перед тем как покинуть город, они разыскали стражей. Лира коротко попросила их найти пристанище в Кирте; они все приняли без обсуждений, но лица их выразили растерянность. Четверо двинулись по дороге через мост вверх по склону горы, погрузившейся в тень и отрешенное молчание, которое не тревожили даже удары конских копыт по прошлогодней сосновой хвое. Дорога заканчивалась под каменной аркой, за которой располагался двор Данана. Многочисленные мастерские, печи для обжига и кузницы казались покинутыми, но когда они ехали сумеречным двором, дверь одной из мастерских внезапно отворилась. Оттуда полыхнул свет факела; мальчишка, по виду – подручный кузнеца, глядя на металлическое изделие, которое держал в руках, сунулся прямо под ноги коню Бри. Конь испугался, но Бри удалось его сдержать; парнишка, взглянув на них в изумлении, с виноватым видом положил руку на шею коня, и животное успокоилось. Мальчишка заморгал. Он был широкоплеч, с прямыми черными волосами и миролюбивым взглядом.
– Все ужинают, – сказал он. – Позвольте мне сообщить Данану, кто прибыл, и поешьте с нами.
– Уж не сын ли ты Роула Илета, а? – несколько угрюмо спросил Бри. – Волосы-то похожи…
