Сердце язычницы

сидели воины, отдавая должное местному напитку ива. Его выдерживали в наглухо закупоренных тыквах на солнцепеке, и получалось довольно крепкое спиртное.

Завтра поутру предстояло отправиться на Гавайи за женщинами и детьми. Само собой, их возвращение означало еще одно празднество, но теперь ничто не мешало жителям Хана наслаждаться жизнью. Ну а сегодня, кроме все-го прочего, провожали «Надежду» в обратный путь, к берегам Англии. Капитан собирался отправиться очень рано – с утренним приливом. Дик тоже уплывал, зато Дэвид оставался.

Лилиа ощутила на бедре ласкающее прикосновение и, повернувшись, улыбнулась Дэвиду, полулежавшему рядом на песке. Он улыбнулся в ответ и, поднеся к губам тыкву, сделал глоток ива. Впервые за долгое время девушка чувствовала себя очень счастливой.

Почувствовав на себе взгляд, девушка подняла голову. С другой стороны костра на нее пристально и мрачно смотрел Кавика. Никакого объяснения между ними так и не произошло, довольно было и того, что Дэвид оставался в деревне. Поняв, что окончательно потерял Лилиа, Кавика ушел в себя.

Когда взгляды их встретились, он вдруг поднялся, обошел костер и присел на корточки рядом с Лилиа.

– Ты останешься алии нуи?– спросил Кавика.

– Нет, – тотчас ответила Лилиа, так как уже обдумала это. – Когда я была алии нуи, началась настоящая война и многие погибли. Мне никогда не забыть об этом, Кавика, это будет стоять между мной и властью, мешая править. Я должна рассказать женщинам и детям о том, что по моему приказу погибли их мужья и отцы. Я боюсь этой минуты, Кавика!

– Не ожидал от тебя такого, Лилиа. – Воин покачал головой. – Неужели ты предпочла бы, чтобы все воины уцелели, а деревня перешла к Лопаке?

– Не знаю, как объяснить тебе это. Опасность миновала, но всегда может явиться другой Лопака. Я не хочу еще раз посылать людей на смерть. Словом, я решила сложить с себя власть алии нуи. Мой последний приказ таков: разобрать надстройку на стене, чтобы она не напоминала о войне и смерти.

– Кто же тогда будет править?

– Акаки. Война закончена, воцарился мир, а в такое время никто лучше ее не сумеет править Хана. Когда мы увидимся, я расскажу матери о том, как хорошо ты защищал деревню. Хана будет гордиться тобой, и Акаки найдет для тебя подходящее занятие и в мирное время.

Кавика посмотрел на нее долгим взглядом и ушел к другому костру.

– Я сочувствую ему, Лилиа, – тихо сказал Дэвид. – Жаль, что он несчастен, когда все кругом так счастливы.

– Не жалей его, он встретит и полюбит другую женщину. Теперь многие остались без мужей и возлюбленных...

Лилиа умолкла, но снова оживилась, когда зарокотали барабаны, затрещали трещотки и собравшиеся затянули песню. Печальная сменилась веселой, и вот уже несколько мужчин вскочили со своих мест и начали танец хула– безмолвный рассказ о долгой осаде, о смертельной схватке и дорого доставшейся победе. Танцующие передавали все это грациозными движениями тел и рук.

Лилиа, наблюдая за танцем, думала о будущем, ожидающем ее и Дэвида на Мауи. Мечтая о плантации сахарного тростника, Дэвид уже исследовал окрестности в поисках подходящего участка земли. Вчера они вдвоем побывали на отлогом холме к югу от деревни, где он намеревался построить дом. Лилиа почти не интересовало, увенчаются ли успехами замыслы Дэвида. С нее довольно было и того, что они будут вместе на Мауи.

Барабаны умолкли, и девушка увидела Дика Берда. Он успел уже не раз приложиться к тыкве с иваи теперь не совсем твердо держался на ногах, но выглядел великолепно в своем лучшем наряде. Дик раскраснелся, глаза его сверкали. Подойдя к Лилиа, он снял шляпу и поклонился.

– Еще в Англии я пытался написать легкомысленную песенку в вашу честь, прекрасная Лилиа. Увы, муза в тот вечер отправилась к кому-то другому, и ничего из моей песенки не получилось. Я подумал: может, на Мауи она будет сговорчивее. Подкрепился хорошей порцией ива... Словом, не судите строго.

Девушка засмеялась и захлопала в ладоши, готовая благосклонно принять произведение легкомысленного друга. Дик начал:

Как на острове Мауи Круглый год цветут цветы.
Там была алии нуи. Несказанной красоты.
Где-то в море-океане
Остров Англия лежит.
Там красивый англичанин
Двадцать с лишним лет прожил.

Далее в столь же шутливой манере последовало описание поворотов судьбы, благодаря которым Лилиа и Дэвид в конце концов оказались вместе. Завершилась песенка так:

Ах, прекрасная Лилиа,
Воплощение любви!
Как божественно красивы
Очи ясные твои!
Очень скоро день настанет,
Когда славный наш герой
Под кокосовою пальмой
Назовет тебя женой!

Допев песню, Дик отвесил такой глубокий поклон, что потерял равновесие и едва не ткнулся головой в песок. Лилиа захлопала в ладоши с еще большим азартом. Островитяне, не понявшие ни единого слова, хлопали так же азартно.

Девушка знала, что ей будет очень недоставать этого жизнерадостного человека. Дэвид убеждал друга остаться и своими глазами увидеть их свадьбу в лучших местных традициях. Но Дик твердо решил отплыть на «Надежде».

– Тебе давно пора отпустить капитана Раунтри на свободу, дружище, – смеясь, сказал он, – а у меня нет желания возвращаться в Лааину и подыскивать себе другое судно, просто потому, что я там уже был. На белом свете столько разных мест, столько лиц и приключений, что сотни жизней не хватит, чтобы объять все это. А у меня жизнь, увы, одна. Но не волнуйтесь, когда-нибудь я вернусь сюда и останусь с вами.

Вспомнив об Исааке Джэггаре, Лилиа нашла его взглядом, почти уверенная, что увидит неодобрение на его аскетическом лице. Однако миссионер сильно изменился за прошедшие три дня. Его узкие бледные губы слегка улыбались, и он кивал почти благодушно. Возможно, его обрадовало то, что Лилиа после туземного обряда согласилась обвенчаться по христианскому обычаю. Исаак Джэггар воспрянул духом при этом известии. Сразу после церемонии он собирался покинуть остров и отправиться дальше, чтобы выполнить свой обет.