беспокоиться насчет приличий. Ведь, кроме вас, его и меня, никто не знает, что предложение было сделано немножко поспешно, а уж я никому не скажу, можете не сомневаться. Я поздравляю вас обоих.
Фелис просияла:
– Я так рада вашим словам, вы не можете представить! Кстати, Джошуа пригласил нас завтра на прогулку в экипаже.
– Отлично, – добродушно отозвалась Ребекка, сразу решив, что завтра перед самым уходом она пожалуется на головную боль и останется дома, позволив двум влюбленным побыть некоторое время одним. Фелис, возможно, для приличия тоже сделает вид, что хочет остаться, но поскольку у ворот будет стоять экипаж, а в нем Джошуа Стерлинг, то скорее всего она даст себя уговорить и поедет.
Ребекка стояла наверху лестницы у окна и смотрела на Фелис и Джошуа Стерлинга, как они отъезжали в открытом экипаже. Фелис вела себя как молодая девушка, встречающая жениха, а Стерлинг, надо отдать ему справедливость, был безукоризнен. Глядя им вслед, Ребекка подумала, что этот старый ловелас, каким она его всегда считала, наверное, и вправду увлечен Фелис, а его ухаживания действуют на нее, как сильное тонизирующее средство.
Когда Ребекка объявила о своей ужасной головной боли, сильного замешательства у них это на вызвало.
Теперь, впервые после приезда оставшись дома одна, она не знала, куда себя девать. Мягкий влажный ветерок покачивал шторы и ласкал лицо, как дыхание возлюбленного, и ее мысли непроизвольно обратились к Арману. Она в подробностях вспомнила ту встречу с ним в павильоне. Это был ее первый опыт физической любви, и память о нем продолжала преследовать ее, доставляя одновременно боль и непередаваемое наслаждение, заставляя пылать длинными одинокими ночами. Но ее утешало то, что по крайней мере один раз она познала, что такое настоящая любовь.
Ярко синее небо за окном, мягкий ветерок, воздух, напоенный ароматом цветов, – все это манило, звало прогуляться, но она по опыту знала, что через несколько часов жара станет непереносимой.
Тоскующая и подавленная, Ребекка придвинула кресло к окну и принялась разглядывать улицу и прохожих.
«Куда они идут, все эти люди, погруженные в свои заботы? Что у них за жизнь? Наверняка каждый несет в себе какую-нибудь тайну, как и я. Трудно сказать, что скрывается там, под панцирем спокойствия, который они на себя надели. Эти мужчины и женщины, двигающиеся по улице туда-сюда, кажущиеся такими нормальными, такими обычными, могут переживать ужасные трагедии и хранить в душе неведомый другим позор».
Неожиданно она выделила в уличной толпе высокую фигуру женщины в черном платье с желтой повязкой на голове. Она была так похожа на Люти, что это показалось Ребекке даже забавным. Внезапно взволновавшись, Ребекка подалась вперед.
Это была Люти! Такую дивную осанку и изящную посадку головы спутать было невозможно. Внутри Ребекки зазвенела, как колокол, тревога. Она быстро поднялась с кресла и поспешила вниз. Что Люти делает в Саванне? На это был только один ответ: в «Доме мечты» что-то стряслось.
Она слетела вниз по лестнице и подошла к передней двери как раз в тот момент, когда постучала Люти.
– Джереми, я открою, – крикнула она, увидев его небольшую ладную фигурку в новой униформе, появившуюся в арочном проходе гостиной. – Возвращайся назад и помоги Молли на кухне.
Джереми, конечно, было любопытно узнать, кто пришел, – это было написано на его подвижном лице, – но он послушно кивнул и отправился назад.
Ребекка открыла дверь и впилась глазами в лицо Люти.
– Люти! Что случилось?
Люти прислонилась к двери, и только теперь, с опозданием, Ребекка заметила, что та смертельно устала. Она немедленно ввела Люти в гостиную.
– Извините, Люти, входите. Садитесь. Вы выглядите очень измотанной. Я позову Джереми, чтобы он принес чай.
Люти благодарно кивнула и вошла в прохладу дома.
– Да, я устала. Не спала всю ночь. А где госпожа Фелис?
– Она отправилась на прогулку с Джошуа Стерлингом. Они вернутся через несколько часов.
На пару секунд Люти закрыла глаза.
– Господи! Не знаю как и быть. Надо ли ей слышать все то, что я сейчас расскажу?
Ребекка позвонила в колокольчик. Когда явился Джереми с глазами, круглыми от любопытства, она велела ему принести чаю, бутербродов и бутылку бренди.
Со вздохом облегчения Люти опустилась на диван, а Ребекка пристроилась рядом.
– Что-то случилось? С Маргарет? Жак с ней…
– Нет. Насколько мне известно, нет. По крайней мере пока.
– Так что же там произошло?
Люти молча разглядывала свои руки, сцепленные на коленях.
– Извините, Ребекка, что я принесла вам плохие известия, но ничего не поделаешь.
– Говорите, Люти, прошу вас! – прошептала Ребекка, готовя себя к самому худшему.
– Так вот, слушайте. После вашего отъезда все было спокойно. Как вы меня просили, я старалась следить за господином Жаком и мисс Маргарет, и, должна сказать, господин Жак вел себя довольно уравновешенно. Он приходил поесть, разговаривал с мисс Маргарет. А затем, спустя три дня, вдруг начал совершать странные поступки. Ночью я слышала его голос, он ходил по потайной галерее и громко
