мне необходимо выяснить, как вы к этому отнесетесь.
— Могу я хотя бы в общих чертах узнать, что вы задумали?
Джиллиан ухмыльнулась, и тонкие кольца серег качнулись на фоне темных локонов.
— Завтра. Можно мне позвонить вам завтра и все рассказать?
Он обошел стол, направляясь к своему креслу. Стол был широкий, удобный и для того, чтобы раскладывать чертежи, и для того, чтобы внушать уважение посетителям.
— По-моему, Лесли основательно поработала. Не думаю, что нам следует придумывать что-то новое, — еще не кончив говорить, Стивен понял, как напыщенно это звучит, но ему не нужно было больше никаких изменений. Он пригладил пальцами шевелюру, как делал иногда, если у него были сомнения в правильности своих поступков. Стивен ненавидел это чувство и поэтому не собирался быть снисходительным к женщине, вызвавшей его, которая сидела перед ним.
— Ну, пожалуйста, — попросила она. — А потом, если вам эта идея не понравится, можете ее просто выкинуть из головы.
Что-то в ее глазах не позволяло ему ответить отказом. Черт, ведь отказаться он успеет и завтра. И, вообще, выслушав эту ее идею, он, вероятно, отвергнет ее вполне обоснованно. Стивен взглянул вниз на свой календарь.
— Единственное время, которое у меня завтра свободно, где-то в конце дня.
— В пять? В шесть?
Его загоняли в угол, и радости это у него не вызывало. Лучшим способом избавиться от нее было ответить согласием.
— В шесть, — проговорил он.
Они быстро обсудили еще ряд вещей. Окончательно проверили объявление на целую полосу, которое должно было быть опубликовано в газетах в конце недели, согласовали краткие тексты радиорекламы. Ими они затопят Атланту за четыре дня до открытия.
Все в этом празднестве должно было говорить о высшем качестве, о классности этой новой застройки. Стивен был настроен весьма решительно: ошибок быть не должно. Слава Богу, за последние три месяца Лесли проделала большую часть необходимой работы. Он мог положиться на ее здравый смысл. Вот насчет ее партнерши у него такой уверенности не было.
Наконец Джиллиан собралась уходить. Она встала и широко улыбнулась ему:
— Значит, в шесть, — повторила она, словно знала, что Стивен испытывает ее решимость, назначая встречу так поздно.
Теперь она испытывала его решимость. Но он давным-давно научился контролировать собственные чувства и переживания и терпеть не мог, когда что-то грозило нарушить его душевное равновесие, опасаясь последствий. И уж во всяком случае, ему не понравилось, что это удалось сделать Джиллиан Коллинз.
— В шесть, — подтвердил он. — Но не думаю, что мое мнение переменится.
Это был вызов, прямой и ясный. Он предупреждал ее, что она зря тратит время и силы.
Однако Джиллиан лишь улыбнулась в ответ, насмешливо и снисходительно. «Что ж, — подумал Стивен, — плохо она меня знает».
Разозлившись сам на себя, потому что ее улыбка будоражила что-то у него внутри и выбивала из колеи, он резко встал из-за стола и, подойдя к двери, распахнул ее перед посетительницей.
Проходя мимо, Джиллиан случайно скользнула рукой по его руке, и это прикосновение почему-то заставило его сердце забиться сильнее. Она на мгновение обернулась, и, как ему показалось, была так же ошарашена, как и он. В ее глазах Стивен заметил растерянность, хотя лукавый блеск не исчез из них.
— В шесть, — повторила она тоном гораздо более мягким, чем тот, каким велся весь их разговор, затем повернулась и вышла из кабинета прежде, чем он успел ответить.
Смущенный своей странной реакцией, Стивен не мог отвернуться и, стоя на пороге кабинета, провожал ее взглядом, пока она шла к наружной двери. Губы его изогнулись в столь редкой для него ухмылке при виде слегка подпрыгивающей походки Джиллиан.
И смотрелось это очень даже неплохо: спина прямая, голова гордо поднята, и все движения полны энергии, уверенности в себе и грации. Весьма соблазнительное зрелище.
Поймав удивленный взгляд секретарши, Стивен сдержал улыбку. Только этого ему сейчас и не хватало.
Однако после ее ухода он не мог сосредоточиться на других неотложных проблемах. Перед его мысленным взором продолжала стоять лукавая улыбка и соблазнительная походка. «Просто меня встревожил новый план, зародившийся в этой головке», — сказал он себе.
Тогда почему же не покидало его воспоминание об этих выразительных черных глазах?
Спустя несколько часов Стивен вдруг поймал себя на том, что не работает, а смотрит в окно своего небольшого, скромно обставленного кабинета. Как много зависело от успеха его проекта! Он вложил в это предприятие все свои деньги и все, что смог занять. Он исчерпал свой кредит до предела, и все последние годы жил как монах. Пальцы сжали карандаш, который он вертел в руках, с такой силой, что тот сломался.
В голове замелькали образы и картины, как в старом черно-белом кино. Разрушающая душу жестокость, занесенные для удара кулаки, стоны, кровь. Так много крови было в тот последний раз…
«Держи себя в руках!» — приказал он себе. За эти последние часы Стивен утратил жесткий контроль над собой и событиями. Проклятье! Вот поэтому и нахлынули на него снова тяжелые воспоминания, которые никогда не покидали его полностью и гнали вперед. Медленно, чертовски медленно он заставил отступить эти образы прошлого. И снова запер их в глубине сознания.
Джиллиан покинула контору корпорации по застройке Индейских Холмов, чувствуя себя Святой Девой, получившей указание свыше спасти грешника. Она была полна необыкновенного рвения.
У нее была идея. И какая!..
Во время разговора со Стивеном Морроу в ее мозгу творилось что-то невероятное — самые фантастические видения мелькали, как цветные стеклышки в детском калейдоскопе. Так всегда приходили к ней хорошие идеи: не легким шепотком, после многочасового сидения за письменным столом, а вспышкой, озарением.
Если б только она сумела убедить Стивена Морроу!
Джиллиан чувствовала, что это будет нелегко.
Снова перебирая в уме их разговор, Джиллиан видела перед собой его холодные серые глаза и неулыбчивое лицо. Нет, он явно не любил шуток. Его придется убеждать трезвыми, четкими доказательствами, поэтому она и не стала обрушивать на него волну своей фантазии: не хотелось сразу же нарваться на отказ. Еще не время. Ей нужно хорошенько подготовиться к их завтрашней встрече.
Джиллиан открыла дверцу своего красного автомобильчика. Модель была старая, и покупка обошлась не слишком дорого, но содержать ее… это было нечто ужасное. Тем не менее ощущение свободы и независимости, которое давала ей машина, стоило того.
Она снова мысленно оценила свой план, едва не пританцовывая от возбуждения. Вполне возможно, что ей удастся организовать самое грандиозное мероприятие в рекламной истории Атланты, заодно помочь «Русскому цирку» и, вполне вероятно, совершить маленькое чудо — заставить Стивена Морроу улыбнуться.
Неожиданно это стало для нее очень важным, хотя она не могла понять почему.
Когда вчера Лесли позвонила ей из Калифорнии и сообщила, что задерживается еще на несколько дней, чтобы обсудить детали предстоящей свадьбы со своим женихом, Джиллиан лишь поморщилась. Скоротечный роман подруги был ей не по душе. За какие-то две недели этот исполнитель шотландских народных песен превратил осторожную, никогда не теряющую головы деловую женщину в безумно влюбленную особу, готовую на всякие глупости.
А это, разумеется, означало, что Джиллиан придется взять на себя всю работу по организации открытия Индейских Холмов, хотя встречи со Стивеном Морроу ее вовсе не прельщали. Даже то, что он называл себя Стивен, а не Стив, подчеркивало, на ее взгляд, его чопорность и претенциозную манеру, так непохожую на поведение большинства ее клиентов, чаще всего работавших в шоу-бизнесе. Владельцы ночных клубов, режиссеры, музыканты, танцовщицы — все они работали для развлечения своих клиентов, и профессия, видимо, накладывала свой отпечаток. Подобно ей, почти все ее знакомые были оптимистами. Чтобы выжить
