— Не знаю, какие идеи вы считаете стоящими, — холодно ответила она. — Знаю только, что мне нужно отдохнуть. А в вашем обществе это вряд ли получится.
— Можете делать все, что вам угодно, — усмехнулся Маклин. — Только не забудьте, что полиция ждет от вас показаний. А я избавил вас от общения с этими ребятами до завтрашнего утра. Обещал, что завтра вы сами к ним зайдете.
— Но зачем? Я просто потерпевшая. Я ничего не видела.
Маклин пожал плечами:
— Все очень просто. В этом деле замешан ваш брат, а он…
— А он — Мерритта?
— Вот именно, — просто ответил Маклин. — Скажите, это Меррит предупредил вас, чтобы вы держались от меня подальше?
Саманта промолчала, хотя подозревала, что ответ написан у нее на лице.
— Вам в самом деле лучше не оставаться сейчас одной, мисс Кэрролл. Или… мисс Мерритта?
Он что, нарочно ее дразнит? И вообще — откуда такая враждебность? Она ведь никому не причинила зла!
— Я ценю все, что вы для меня сделали, но разговаривать с вами не хочу, — твердо сказала Саманта, в душе изумляясь собственной смелости.
Как всякая добропорядочная американка, она привыкла относиться к служителям закона с глубоким уважением, даже благоговением — ведь эти люди ежедневно рискуют жизнью, защищая простых граждан вроде нее самой. Никогда прежде она и помыслить не могла, что откажется разговаривать с агентом ФБР. Но теперь все было иначе: Саманта защищала брата — и мысль о нем придавала ей сил и ярости.
Маклин поднял бровь.
— А между тем я навел о вас кое-какие справки.
— И, конечно, нашли длинный список судимостей, — вызывающе бросила Саманта.
Он улыбнулся, и улыбка вышла неожиданно обезоруживающей. «Все-таки он удивительно обаятелен, — подумала Саманта. — И эта улыбка, волшебно преображающая хмурое лицо, и магнетический взгляд пронзительно-зеленых глаз…»
— Ни единого конфликта с законом, — признал Маклин. — По крайней мере, в Горячих Ключах.
— Как вы узнали, что я из Горячих Ключей?
— Достаточно имени, мисс Кэрролл. Дайте нам имя человека — и мы выясним всю его биографию.
— Как вы узнали, что я прилечу этим самолетом?
— Интуиция. — Он снова ухмыльнулся: — Шучу. Я встречал все рейсы из Денвера.
— Но как вы узнали, что я вообще лечу сюда?
— Вы уверены, что хотите знать?
— Прослушивали телефон?
Маклин промолчал, тем самым подтвердив ее догадку.
— А Николас? Его вы тоже прослушиваете?
Он пожал плечами.
— И следите за ним?
— Благодарите судьбу, что сегодня я за ним следил.
Саманта вдруг почувствовала себя дурочкой. Что толку во всех ее наивных хитростях? Они выяснили о ней все — по одному имени в списке пассажиров. И теперь, возможно, знают о ней больше, чем она сама.
Несмотря на странную симпатию к фэбээровцу, Сэм почувствовала, как нарастает в ней гнев. Он вторгся в ее частную жизнь, собирал о ней сведения… Интересно, кого он расспрашивал? Полицейских в Горячих Ключах? И что же, они теперь тоже знают, что и она, и ее мать связаны с мафией?
Благодарность к агенту Маклину померкла, она снова вспомнила предостережение Ника.
— Так вы уверены, что вас не нужно подвезти?
Сэм молча покачала головой.
— Тогда я остаюсь здесь и поговорю с ним, — со спокойным вызовом произнес Маклин.
«Знает ли он об отеле? — в панике подумала Саманта. — Знает ли о нем вообще кто-то, кроме Ника?» Но так или иначе к Нику его сейчас допускать было нельзя. Ее брат еще слишком слаб.
— Врач сказал: «Только родственники», — холодно предупредила она.
Маклин только усмехнулся в ответ. Разумеется, он же фэбээровец, значит, может открыть любую дверь.
Он двинулся к палате — и Саманта покорно посторонилась, пропуская его внутрь.
Глаза Ника были закрыты, но, когда Маклин остановился у его постели, тот открыл глаза и поморщился.
— Зашел взглянуть, жив ли ты, — коротко объяснил Маклин.
— Я слышал, это ты оттащил меня от машины. Становишься сентиментален, Маклин? Или у тебя были скрытые мотивы?
— А что мне оставалось? — пожал плечами Маклин. — Твоя сестренка не желала уходить без тебя.
— Оставь ее в покое, Маклин!
— Не беспокойся, нам нужна вовсе не она.
—
— Больше всех она нужна тебе. Но кто-то за вами охотится. Мы можем предложить защиту вам обоим.
— Знаю я, что бывает с теми, кого вы защищаете, — пробормотал Ник. — Чаще всего они умирают раньше срока. А теперь катись отсюда и без ордера не возвращайся.
— То, что произошло на шоссе, — преступление.
— И я был жертвой. Пришить мне обвинение не сможешь даже ты.
— Возможно. Но к чему впутывать в это грязное дело мисс Кэрролл?
— Если хочешь с ней поболтать, говори с ней, а не со мной!
— Ко мне мистер Маклин уже обратился, — послышался холодный голос Саманты.
Ник удивленно поднял взгляд, а Маклин не шевельнулся — вероятно, он не сомневался в том, что она стоит в дверях.
— Она не разговорчивей тебя, — ответил он, по-прежнему обращаясь к Нику. — Должно быть, понимает, что болтать в ее положении опасно. Всякий, кто связан родством с Мерриттой, ходит по лезвию ножа.
Ник промолчал, а Саманта решительно шагнула в полутемную палату, освещенную лишь полоской света из приоткрытой двери ванной.
— Думаю, вам лучше уйти, — сказала она Маклину. Глаза агента сверкнули. Бросив на нее быстрый взгляд, он снова повернулся к ее брату:
— Кто в тебя стрелял?
— Не знаю, — ответил Ник.
— Но какие-то подозрения у тебя есть?
— Подозревать — твоя работа, Маклин. Ты вечно всех подозреваешь, только не замечал, чтобы тебе это помогало.
Маклин пожал плечами и повернулся к Сэм:
— Может быть, все-таки проводить вас до отеля? И обеспечить вам охрану?
— Не надо, — ответил Ник. — Я уже распорядился, за ней приедут.
— Кто-то из твоих «шестерок»?
— Иди к черту! — огрызнулся Ник.
Наступило тяжелое молчание. Сам воздух в палате, казалось, вибрировал от нескрываемой вражды между двумя мужчинами.
Саманта не знала, что делать. Господи, во что она ввязалась?! Защищает человека, которого считают преступником агенты ФБР… Перед глазами встало искаженное, залитое слезами лицо матери, страх в ее глазах.
В который раз Саманта подумала, что весь ее мир перевернулся вверх тормашками: до сих пор она
