почти убежден в том, что не та, которую воспринимает все живое, скорее близкий или далекий ультрафиолет — энергетически это выгоднее. Еще лучше жесткое излучение, но солнце его практически не дает. На базе нет ядерного реактора или ракет с ядерными боеголовками — проверить свою способность поглощать энергию распада не удастся. Здесь единственный источник энергии — электричество. Придется попробовать, что еще остается? Пока светло, нужно попасть на базу.
Кирман направился к серой ленте шоссе, тянувшейся с севера и огибавшей проволочное ограждение, чтобы влиться с южные ворота. У шоссе было много солдат, и Кирман направился севернее, тем более, что приходилось идти на закат, это было легко. По дороге несколько раз проехали армейские грузовики, промчался легкий танк. Кирман шел, не торопясь, внимательно слушал мысли десантников, точнее — их эмоциональное состояние. Солдатам было скучно, но, поскольку приказ нужно выполнять, смотрели они по сторонам достаточно внимательно. Они уже приметили существо, трусившее из пустыни к дороге. Кирман представил себя собакой — несколько псов, он хорошо знал, кружили около базы. К псам давно привыкли и подкармливали.
Появление пса немного развлекло десантников, они свистели, улюлюкали, кто кинул ему кусок колбасы, кто-то швырнул камнем, от которого Кирман легко увернулся. Он вышел на шоссе и пошел на юг, против солнца, и ноги опять начали заплетаться.
С севера его нагонял, урча мощным мотором, автомобиль. Кирман оглянулся — это был оранжевый «форд». Увидев посреди дороги пса, водитель затормозил, и тогда у Кирмана мелькнула идея.
Он быстро разобрался в состоянии двоих, сидевших в машине. Один, за рулем, — лейтенант службы безопасности. Второй, элегантный мужчина средних лет, сосредоточенный на какой-то мысли, которую Кирман пока не мог понять, — сидел рядом и, кажется, побаивался своего спутника. Кирман попросил водителя остановиться, что тот и сделал, и даже открыл псу заднюю дверцу. Мимолетно Кирман отметил изумление десантников — собака в машине, не глупо ли? Но относительно псов указаний не было — если водитель свихнулся, это его личное дело.
Кирман сел на заднее сидение, машина рванулась. Лейтенант Додж смотрел на дорогу, забыв, что теперь их в машине трое. Не обращал он внимания и на журналиста, а Крафт, обернувшись, разглядывал мужчину, одежда которого превратилась в лохмотья, кожа отливала коричнево-золотистым, а глаза… Глаза светились таким неземным огнем, что оторваться было невозможно. Крафт смотрел и чувствовал, как поддается гипнозу и рассказывает о себе все, не произнося ни слова.
Он мчался сюда, чтобы найти Кирмана, и нашел его. Странное дело, лейтенант не обращает на них внимания, смотрит только вперед. У шоссе стоят солдаты, грузовики, бронетранспортеры, легкие танки, с запада прошли над шоссе вертолеты. Кирман что-то сказал Доджу, Крафт не расслышал, и машина обогнала несколько грузовиков, направлявшихся к базе. Крафт увидел впереди, справа от шоссе, невысокие строения. База занимала гораздо большую площадь, чем он предполагал.
— Могу я чем-нибудь помочь вам? — охрипшим от волнения голосом спросил Крафт.
— Вы уже помогаете, — быстро сказал Кирман. — Я все знаю, не беспокойтесь… пока.
Крафт кивнул.
— Весь материал будет вашим, — улыбнулся Кирман. — Я читал ваши репортажи. Они мне нравятся. Хорошо, что здесь оказались именно вы.
— Спасибо, — сказал Крафт. — Что я должен сделать?
— Пока ничего. Молчите и слушайте.
Будто легкая ладонь коснулась затылка, и Крафт услышал чуть измененный голос Кирмана, тот самый голос, что звучал в его мыслях несколько часов назад.
— Вот мои планы, — услышал он. — Лейтенант привезет нас на базу, на контроле не должно быть осложнений. На нас не обратят внимания, и вы тоже на время обо мне забудете. Потом мы лейтенанта высадим, и он доложит начальству, что репортер Крафт через его пост не проезжал. Поскольку это не так, то за лейтенанта возьмутся, и по крайней мере до утра он для нас безопасен. Мы же с вами оставим машину и отправимся искать. Что именно — скажу потом.
«Форд» подъехал к шлагбауму и остановился. У сидевших впереди лейтенанта и журналиста были отрешенные взгляды. Проверка документов продолжалась больше времени, чем обычно. Машину осмотрели со всех сторон, заглянули в багажник, даже лазили под кузов. На Кирмана и Крафта никто внимания не обратил, документы потребовали только у Доджа. Дверцы захлопнулись, шлагбаум поднялся.
Второй пост миновали быстрее, и «форд» въехал на площадку перед штабным корпусом. Остановились.
— Спасибо, лейтенант, — сказал Кирман, — доставили нормально. Сейчас, пожалуйста, пойдите к Рихтеру и постарайтесь объясниться. Ваши проблемы.
Додж вывалился из машины. Кирман перебрался за руль, и «форд» помчался вдоль лабораторий к жилым корпусам поселка и еще дальше — к энергетической станции. Обычно малолюдное, это место сегодня было полно солдат. Солнце опустилось за горизонт, и в разных концах базы вспыхнули яркие прожекторы, освещая обширную территорию от аэродрома на юге до пустыни на севере. Это был блеклый и бесполезный криптоновый свет — Кирман сразу понял, что солнца он не заменит. Мимо энергоцентра «форд» промчался к аэродрому, и здесь, на пустынном отрезке дороги, Кирман остановил машину.
— Если вы хотите поговорить, — сказал он, — нам нужно укрытие. А если боитесь, я отвезу вас обратно и вернусь, потому что укрытие нужно мне самому.
— Я остаюсь, — коротко ответил Крафт.
Кирман выбрался из машины, Крафт последовал за ним. Они пошли к свалке из обломков досок, разбитых камней и покореженных бетонных конструкций. Кирман шел быстрее Крафта, но чувствовал, как вязнут в почве ноги, будто ступни полностью онемели. Он отказался от мысли поэкспериментировать с энергетическими установками сейчас — слишком людно и в случае чего скрыться некуда. Придется дожидаться утра здесь. Он обогнул свалку, Крафт, пыхтя, опустился на обломок бетонной плиты рядом с ним.
— Сегодня сюда бабахнули из миномета, — сказал Кирман. — Убивали мышь, которая стала такой же опасной для общества, как я.
— Убили? — спросил Крафт.
— По чистой случайности — да.
— У меня в бензобаке…
— Знаю. У нас впереди ночь, точнее — у вас. Я не знаю, сколько в запасе у меня — часа три, вероятно. Попробую рассказать вам абсолютно все. Не уверен, что вы захотите это опубликовать.
Крафт промолчал. Отвечать бессмысленно, Кирман знает все, что он может сказать. В логике поступков Кирмана журналист разобраться не мог — почему, например, он скрывается, если может действовать в открытую? В том, что Кирман способен на многое, Крафт убедился. И о каком запасе времени толкует биолог? Крафт подумал, что надо бы вернуться к машине и взять диктофон — если предстоит долгая беседа, лучше иметь документальную запись.
— Не беспокойтесь, — сказал Кирман, — вы ничего не забудете.
20 октября, воскресенье
В час ночи Рихтер стоял у окна своего кабинета, смотрел на суету перед входом и пытался анализировать ситуацию. Ситуация анализу не поддавалась. Понять можно было лишь общие закономерности, которые не позволяли ответить на конкретный и главный вопрос: где сейчас Кирман и как до него добраться? К тому же и журналиста упустили.
Этот эпизод был совершенно загадочным. О том, что Крафт едет в район поиска, Рихтеру сообщили утром. Сказали, что репортера нужно направить таким образом, чтобы он увидел момент поимки Кирмана. Пусть у Крафта создастся впечатление о прекрасной работе поисковых отрядов. Рихтер, понимавший насколько трудным будет поиск в пустыне, подчинился приказу с большой неохотой. Но мнение свое сообщил. Судя по всему, это мнение сыграло определенную роль: три часа спустя последовал новый приказ. Крафта изолировать, информации не давать. Рихтер пожал плечами и отдал соответствующее
