1
Сегодняшнее утро Боб мысленно назвал «косметическим»: кожа на лице изрядно шелушилась, а нос облез так, словно накануне Боб пытался сунуть его в пылающую вагранку. Теперь приходилось, сидя перед зеркалом для бритья, втирать в кожу какую-то патентованную мазь.
Покончив с процедурой, Боб обтерся до пояса полотенцем, смоченным в прохладной воде, задумчиво пососал кусочек льда и захлопнул дверцу холодильника.
Хоутон перелистал последние газеты и журналы, но читать не стал. Ничего не хотелось делать, душный, жаркий воздух как бы нехотя наполнял легкие. Включив вентилятор, Боб прикрыл глаза и подставил лицо под освежающую струю.
Мелони разыскал журналиста на веранде — тот, нежась в плетеном кресле, разглядывал монету. Ощутив легкий удар по плечу, Боб поднял голову.
— Привет, дружище! — воскликнул он, с удовольствием пожимая руку врача. — Присаживайтесь… Я вот смотрю и дивлюсь: совсем маленький кружочек металла, но как далеко он меня затащил!..
— Не вас одного.
— И не зря на монете надпись: «В бога мы веруем». Значит, все мы на пути, указанном самим всевышним. А?
— Вам виднее, — нахмурился Мелони, не поняв иронии Боба.
— Выпьем?
— Собственно, на этот раз я зашел к вам по другому поводу.
— Рад быть вам полезным, док.
— Вот уже целый час ломаю голову над одним вопросом.
— Из кроссворда?
— Да, пожалуй… Из жизненного кроссворда, так будет точнее.
— И что же это за штука?
— Как отличить честного человека от прохвоста?
— После чего, дорогой док, вы задались таким вопросом?
— Да вот… после прочтения вашего очерка о Пито-Као и мистере Бергоффе. Вы здесь два месяца, Боб. Пора если не узнать, то хотя бы увидеть кое-что… В чем дело?
— Но ведь это бизнес, док!
— Я не знал, что вы не журналист, а бизнесмен. Вы своими очерками помогаете прикрывать Грязные дела на этом острове.
— Док, скажите, что вам известно?
— Если бы не ваш литературный опус, я сегодня же сказал бы вам больше, чем до этого. А теперь я, право, не знаю, как решить кроссворд.
— Не надо так, док, — попросил Хоутон. — Я и без вас раздумываю сейчас о многом всерьез…
— Если так, — смягчился Мелони, — то я берусь помочь вам, Боб, но только поговорим не здесь. У меня появились основания не доверять вашему соседу, Пирсу, а он может заявиться в любую минуту. Да вот я слышу чьи-то шаги…
На веранду вошел слуга-туземец:
— Господин, к вам пришел Мауки.
— Пусти его. — Боб повернулся к Мелони — Мауки — мой новый друг. Туземцы очень сообразительны, общение с ними помогает мне изучать их язык.
Легким шагом на веранду вошел Мауки. Его одежда состояла из футбольных трусов Хоутона и старого колониального шлема.
— Господии, — слегка смущаясь присутствием врача, торжественно произнес Мауки, — я нашел Нечто и принес тебе.
— Покажи, Мауки.
— Я хочу сделать подарок только господину, — прямо сказал Мауки и посмотрел на Мелони.
— Вот из него, — с удовлетворением сказал врач, — вы не скоро сделаете «бизнесмена»! — и, кольнув Боба взглядом, поднялся. — Я жду вас у себя. Прощайте.
— До встречи, док! Так что же ты нашел, Мауки?
Юноша протянул Хоутону что-то похожее на тетрадь без обложки. Листы были тоньше папиросной бумаги, но плотные и гибкие, точно клеенка. Цвет желтоватый. Все листы покрыты странными письменами красного цвета.
— Где ты нашел это, Мауки? — взволнованно спросил Боб.
— Далеко, где Костер-гора. Я могу господину показать, где жил Нечто…
— Очень хорошо, Мауки! Ты молодец…
— Молодец — это вождь?
— Да-да. Юноша расцвел.
— Ну, а что я должен взамен подарить тебе?
— Я хочу знать фамилию Нечто, — твердо ответил юноша.
— Будь по-твоему! Идем, Мауки, в гараж, я возьму машину, и поедем.
Путь Боба и Мауки лежал через Лакитаун. У входа в кабачок восседал Оскар. Завидев Хоутона, он приободрился:
— Нынче вы мой самый ранний гость, Боб. Увы, Оскар, я тороплюсь.
Разве может найтись такое дело, о которое вы споткнетесь на пути к истине?!
— Не всегда истина в вине, — неопределенно ответил Боб. — Сейчас я хочу поискать ее в другом месте.
Оскар обиженно умолк, прислонился спиной к стене своего кабачка, вздохнул и не очень громко, но явно с расчетом быть услышанным изрек:
— Опасно забывать, что грехи прощаются только тем, кто их имеет!
Боб услышал и уже издали откликнулся:
— Не тревожьтесь, Оскар, я отойду в иной мир не менее чем трижды прощенным.
2
Они оставили машину у подножия вулкана: дальше начинался крутой подъем. Место это — самое дикое на острове — напоминало заброшенную каменоломню мифических циклопов.
Мауки шел уверенно, угадывая путь по каким-то ему одному известным приметам. Говорили на языке туземцев. Бобу доставляло удовольствие сознание, что он все свободнее понимает Мауки.
— Ты часто бываешь тут? — спросил Хоутон.
— Нет, господин. Но когда земля последний раз вздрагивала, я видел, как с головы Костер-горы упало перо, и тогда пришел.
— Да, верно, — вспомнил Боб недавнее землетрясение и посмотрел вверх: остроконечной скалы, напоминавшей издали птичье перо, не было.
Пробравшись между камнями, они вышли на обширное плато, упиравшееся в ровный крутой склон вулкана.
— Далеко? — нетерпеливо спросил Боб.
— Нет, господин.
Мауки взял немного западнее и направился к скалистому мыску, развороченному недавним землетрясением — изломы были свежие. Обогнув мысок, они увидели правее еще такой же длинный выступ, беспорядочное нагромождение камней и невысокий, едва в рост человека, черный зияющий вход, будто землетрясение приоткрыло перед человеком одну из тайн старого, уснувшего вулкана. Боб первым шагнул в пещеру. После яркого дневного света в глазах заходили серые круги.
— Господин взял с собой веселый огонь, — напомнил Мауки.
