— Лучше изобразить Время в виде Колеса, — сказал робот, — порождающего не одну, а две маленьких стрелы; в верхней части обода устремленную вперед, а внизу — назад. Само же Колесо есть то Настоящее, которое люди всегда чувствуют своим «я». Не исчезающая черточка на Стреле Времени, а Колесо!
— В таком случае, — заметил я, — это не просто маленькие стрелы, указывающие направления, а векторы.
— Пожалуй…
— Ведь это Колесо не только вращается, но еще и устремляется вперед?..
— Несомненно, — подтвердил робот. — Объективная реальность не имеет, так сказать, массы исторического покоя.
— Коли так, — заканчиваю я, — то верхняя точка на ободе Колеса успевает пройти вместе с осью вращения какой-то путь по прямой вперед, а внизу другая точка, тоже вектором, унесется в Прошлое…
— Эти векторы наши ученые называют квантами Будущего и Прошлого! („Кванты» — это ваше слово…)
— А какую роль играет диаметр этого колеса?
— Величина колеса как бы символизирует размер тех элементарных частиц, из коих состоит его вещество… В одних галактиках оно состоит из мелких «зерен» и Время там быстрое, как бы «с ветерком», а есть «зерна» покрупнее, и с ними мороки поболе, а Время внутри их медленное. Время вообще зависит от размеров породивших его физических систем: чем больше сама система, тем медленнее «течет» ее среднее Время! К примеру, в любой галактике ее собственное время быстрее, чем в метагалактике в целом… Ведь Время есть не пассивная среда обитания материи, а ее свойство и способ существования! И только ею, материей, оно порождается, или точнее, — «включается»…
— А может, есть такие уголки Вселенной, где наши законы природы недействительны?
— Несмотря на свое неисчерпаемое многообразие, — возразил робот, Природа не так «легкомысленна», как вам думается. Только в «Голубом нуле» может происходить нечто невообразимое, да и то лишь только потому, что там нет вообще «законов Природы», а мы хотим установить: не есть ли их отсутствие тоже одним из незыблемых правил?
— А Пространство? Бывает ли оно первородно пустым?
— Природа состоит из Бытия и Стремления, то есть из Пространства и Времени. Любое явление, если оно есть, то есть.
— Даже пустота, — настаиваю я.
— Весьма вероятно, — добавил робот, — что Мир вообще создавался на пустом месте и, так сказать, из пустого «теста»… И нынче вы угодили во что ни на есть именно первозданную пустоту, совсем вроде той, какая была еще до Акта Творения…
— …и в которой нет Времени.
— Но зато вокруг теперь что-то происходит… Смотрите!
В самом деле, приборная доска моего звездолета стала медленно оживать.
— Сейчас объясню, — ответил робот на мой немой вопрос. — Вещь вне пространства существовать не может. А раз так, то не пространство должно заботиться о вещах, а они сами о себе. Вот почему все материальное, возникая, реорганизует для себя пустое пространство и создает себе геометрическую среду, придающую жесткость аморфной пустоте. И кубической формы…
— …Геометрию? — уточнил я. — А что породило его?
— Если бы знать! Одно из двух: либо вещество излучает какие-то «Лучи Геометрии», либо «пустота» «Голубого нуля» напоминает озерцо переохлажденной воды: кинь камешек — и око с треском покроется ледяным панцирем. Вы влетели в «Голубой нуль», и его аморфная потревоженная «пустота» слегка обрела геометрическую размерность, чтобы было веществу чем уцепиться за пространство. Но для движения надо затратить определенную энергию, зависимую от его массы и желаемой скорости.
— Почему же это геометрическое поле, — кивнул я в сторону окна, — не шарообразное, а похожее на куб?
— О! — почти увлекся робот. — Необходимое материи пространство есть четырехмерное, без ограничивающего геометрического центра: шары, цилиндры, спирали, кренделя и прочие виды объема заключены в нем, а не наоборот!
— Вон как…
— Но чтоб это узнать — мы долго искали в нашей вселенной кусочек Пустоты, пока нашли ее.
— Так вы уже были здесь?
— Здесь нет: это вторая полость… А наш великий теоретик…
— Продолжайте, — попросил я.
— Он автор Гипотезы существования в мире Анти-Пустоты.
— Так-так.
— Может быть, — надеется он, — когда эти две пустоты сливаются, происходит Начало Мира?
— Не лишено остроумия, — заметил я. — А как? Путем взрыва?
— Вероятнее всего! И когда мы обнаружили эту вторую пустынность, Теоретик возликовал, но сказал: «Сами в нее не лезьте, подождите любопытного и понаблюдайте: если он не отправится к праотцам да не возникнет там новый мир — значит эта Пустота обычная. Плюсовая».
— А-а, — взъярился я. — Значит, я стал подопытным кроликом?!
— Но ведь вы появились так стремительно… К тому же все обошлось! Поздравляем вас и будем ожидать следующего пришельца…
— …вместо того, чтобы предупредить его?
— Но и мы сами не знаем, из какого мы мира: плюсового или минусового. Откуда он появится — тоже не знаем, а если предупредим, то… еще более останемся в неведении!
— Тогда вот что… Где ваши хозяева?
— Их уже нет…
— Как «нет»? И почему «уже»?
— Они превратились в Туннель, а нас оставили на исследовательской космической станции, неподалеку отсюда.
— Зачем?
— Чтобы показывать место Туннеля, вести поиски Большого Голубого Нуля, то есть абсолютно пустого пространства, и рассказывать, куда делись они, наши хозяева… Их тела тоже стали энергией.
И тут, старик, наговорили мне такое, что не воспринимается умом, хотя и не лишено внутренней логики. (Или не всяким умом…)
…Короче, будто семь планет нашей Галактики из числа имеющих развитую цивилизацию и колоссальные энергетические ресурсы, объединились и стали пробивать четырехугольного сечения прозрачный Туннель в почти пустом «рыхлом» и уже по одному по этому — «в чистом виде» — непреодолимом пространстве, окружающем, по их предположениям, всю метагалактику, то есть вселенную, ставшую и нашим домом.
Делалось это, насколько я понял, так: очередной гигантский звездолет, несущий в себе — словно аккумулятор — трудно представимое количество энергии, вырывался на самый «первый край» операции.
Подойдя к рассчитанной точке, он посылал вперед — по строго рассчитанному направлению — импульс, и пространство (в зоне геометрического луча) мгновенно превращалось в Туннель — не аморфный, как «студень», а уже трехмерный.
В общем, пространство, в котором до этого звездолет увязал как в песке, вдруг становилось жестким, геометрическим, и космонавты — посылая импульс за импульсом — продвигались вперед раз за разом, пока не истощался ассигнованный для этих целей энергетический запас.
Затем прилетали космонавты с другой планеты и проделывали такую же простую по замыслу работу.
Важная деталь, старик: каждый импульс пробивал туннель длиной примерно тысячу световых лет, затем он почему-то, так сказать, самонаращивался еще раза в три-четыре.
Почему? За счет чего?
