ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Профессор Егорин прав. Неожиданный союзник
1
— В нашем распоряжении есть несколько часов до прибытия гидросамолета из Москвы, — сказал Александр Иванович, — Посмотрим, что покажет нам первое бурение.
— Разве бурильный агрегат успел что-либо сделать без нас? — удивился радист.
— Это же техника, синьор Петренко! — с гордостью ответил инженер Баскин.
— Пока мы прятались от шторма, — вмешался Егорин, — агрегат прошел в глубь дна океана более пятидесяти метров.
— Приличная скорость, — заметил кок. — Но оправдан ли риск?
— Что вы имеете в виду? — вмешался в разговор Венев.
— Возможный визит непрошеных гостей.
— Мы оснащены надежной системой защиты, — объяснил командир вертолета. — Ни с воздуха, ни с воды никому не удастся подойти к нам ближе, чем на десять километров: обзорные радио— и ультразвуковые локаторы немедленно сообщат нам, а если мы не обратим внимания на сигналы, автопилот сам запустит двигатель и поднимет вертолет в воздух. Можете не тревожиться, товарищи, сейчас я включу систему охраны!
— Коли так, — сказал я, — то можно и поработать спокойно.
— А вас, — повернулся ко мне Егорин, — я прошу опуститься под воду и заснять бурильный агрегат в момент, когда он будет выбрасывать цилиндры с кернами.
2
На этот раз я погружался медленнее: что ни говорите, а приятного мало, когда тебя подстерегают неожиданности и ты не знаешь, хотя бы приблизительно, с какой стороны и в каком виде они могут явиться. Правда, света в тот час под водой было достаточно, но ведь полная неизвестность… Даже хуже: было ясно, что где-то неподалеку таится враг.
Я тихо лег на дно рядом с роботом и подготовил съемочную аппаратуру. Меня накрыла тень — это «Илья Муромец» подплыл.
— Готовы? — спросил Егорин.
— Так точно, — ответил я, на всякий случай оглядевшись. Видимо, я был один, если не считать стайки рыб и большой красавицы медузы, повисшей над корпусом батискафа.
— Снимайте.
— Есть.
Я только успел заметить, как в верху батискафа открылось отверстие, из которого выскочил продолговатый предмет и в клочья разнес медузу. Секунды через две к поверхности океана устремился второй цилиндр с керном.
— Видели? — спросил Егорин.
— Да.
— Очень хорошо. Теперь снимите приемку кернов под вертолетом.
Я так увлекся съемкой, что, позабыв осторожность, потянул ручку управления на себя, включил двигатель и полетел вверх.
Из днища вертолета торчал металлический шест с ловушкой. Снизу примчалась третья гильза с керном и точно легла в лапы ловушки.
— Магниты? — спросил я.
— Угадали, — ответил Егорин. — Всё. Выплывайте.
3
Керны из гильз извлекал сам Егорин. Даже Гирису он не позволил помогать.
— Я сам, я сам, — взволнованно бормотал Александр Иванович, а биолог то снимал очки, то надевал их, то тянулся к металлическим цилиндрам и как бы зачерпывал руками воздух.
— Василий Иванович, — взмолился Егорин, — вы оттоптали мне ногу.
— Прошу прощения, коллега, — смутился Гирис. — Ради бога осторожнее, — прошептал он и локтем смахнул со стола крайнюю гильзу с керном.
Кок стремительно бросился к падающей гильзе и спас ее от удара.
— Вот видите! — вспылил Егорин, и его всегда добрые глаза вспыхнули так зло. что все мы невольно приутихли и отступили.
— Простите, но ведь я хочу только чуть-чуть помочь вам. Ведь разрешал же я вам препарировать asterias rubens.
— Хотя это была и обычная морская звезда, Василий Иванович, я ценю, разумеется…
— Лучше пусть Александр Иванович сам, — неожиданно для всех вмешался в перепалку ученых радист.
— Напоминаю, Филя, — сердито заметил Перстенек, — у голубого кита язык весит три тонны… Но и это солидное животное никогда не советует, если его не спрашивают.
Филипп Петрович отчаянно засопел и глубоко вздохнул. Но Перстенек, не придавая этому значения, смело оттащил за руку своего приятеля в угол кают-компании: он был прав и потому не боялся.
— Подержите, пожалуйста, здесь, — вдруг обратился Егорин к Василию Ивановичу, и биолог, обрадованный, немедленно воспользовался разрешением.
И тут все мы увидели, как осторожно и точно работали нервные, подвижные пальцы Гириса. Никто в мире не смог бы так ловко и быстро извлечь из гильзы хрупкий керн, не уронив при этом ни песчинки!
Александр Иванович уже не столько руководил, сколько ассистировал. Вооружась лупами, ученые жадно осматривали слои горных пород.
— Ленточная глина, — сказал Егорин.
— Темно-серая, — добавил Гирис.
— Чередование мягких и твердых пород.
— Смотрите, тонкостенная раковина! Это, несомненно, представительница холодолюбивой фауны, коллега.
— Моренные отложения… маленькие валуны и, кажется… смотрите сюда, Василий Иванович, прошу вас!
— На валунах штрихи, коллега! Поздравляю вас — ведь это похоже на Северный полюс в Тихом океане.
— Ну, еще нет, Василий Иванович, но все же. Но все же…
В это мгновение прозвучал сигнал тревоги.
4
Автоматы сработали быстро. Вертолет отделился от воды и повис на высоте пятидесяти метров, как бы ожидая дальнейших указаний своего командира.
— Раз наш «Илья Муромец» взлетел и висит на месте, — предположил Егорин, — значит, кто-то или что-то грозит нам с воды.
— Этого и следовало ожидать, — сказал я.
В динамике раздался голос Венева, уже севшего в пилотское кресло.
— Со стороны Пито-Као к нам кто-то плывет, — доложил он. — Расстояние десять километров, длина предмета… Может быть, человек? Но скорость он держит около восьмидесяти километров в час, так что вряд ли человек.
— Это Мауки! — узнал я. — Ведь его скафандр оборудован реактивным двигателем.
