самолет засек два ливийских эсминца класса «Джиринг», вышедших из Суэцкого залива на большой скорости.
— Какой именно?
— Не менее двадцати узлов.
Медленно поднявшись, адмирал подошел к карте, долго смотрел на нее и наконец тихо, словно разговаривая сам с собой, произнес:
— От тридцати пяти до сорока дней, считая заход на заправку… — Он подергал себя за единственный седой волос, росший у него на подбородке. — Отлично. Отлично. Мы управимся с ремонтом и будем готовы встретить их — если, конечно, это конвой. Ну, а если нет и сухогрузы в самом деле идут без сопровождения, мы подождем их вот здесь. — Тонкий палец ткнул в Восточно-Китайское море на карте. — Хотя я предпочел бы перехватить арабов в Корейском проливе, — палец пошел вверх, — там, где мы уничтожили в девятьсот пятом русский флот.
— Банзай! Банзай! — разнеслось по кают-компании, и Брент Росс, подхваченный общим порывом, тоже вскочил, взмахнул кулаком и закричал вместе со всеми. Сидеть остались лишь адмирал Марк Аллен, Джон Файт и Бернштейн. Престарелый капитан третьего ранга Хакусеки Кацубе, не устояв на ногах, повалился на стол, продолжая ликующе выкрикивать боевой клич самураев.
Фудзита жестом успокоил своих подчиненных, а Брент под недоуменно-ироническими взглядами соотечественников и израильского полковника смутился и вернулся на свое место, по дороге одной рукой приподняв и усадив Кацубе. Старик благодарно кивнул ему.
— Сэр, не послать ли один из моих миноносцев в дозор в Корейский пролив? — подал голос Джон Файт.
— Я думал об этом. Но уже одно присутствие боевого корабля в этом квадрате может спугнуть их. Нет, — Фудзита взглянул на Аллена. — Мы дождемся лодки. Ну, Файт-сан, теперь слушаю ваш доклад.
— Как вам известно, сэр, ЦРУ решило увеличить число кораблей прикрытия до семи единиц и с этой целью направило нам три эсминца: два с Филиппин, один из Чили. Они недавно спущены на воду, в отличном состоянии, вооружение: артиллерия главного калибра пятидюймовая, вспомогательная — 20— и 40-миллиметровая. У двоих, кроме того, по десять торпедных аппаратов. Калибр — 21 дюйм.
Заговорил Митаке Араи:
— В мировую войну я со своим эсминцем «Рикоказе» участвовал по крайней мере в десяти боевых столкновениях у Соломоновых островов…
— Это вы со мной там и сталкивались, — кивнув своей медвежьей башкой, с полнейшим простодушием ответил Файт. — Я же там командовал «Паджеттом три — двадцать четыре».
— Мне бы не хотелось затрагивать эту деликатную тему, — вежливо помолчав, продолжал Араи, — но следует признать, что ни на одном флоте мира не было торпеды хуже ваших «Марк-14». Одни кувыркались в воде на манер пьяного дельфина, другие взрывались, не достигнув цели, третьи, наоборот, до цели доходили, но не взрывались. А одна — я это видел собственными глазами — описала полный круг и вернулась туда, откуда ее послали. Вот она как раз и взорвалась.
— Ваша правда, сэр. Магнитные взрыватели на «четырнадцатых» доставили нам немало хлопот.
— А вот мы никогда их не применяли. Немцы же еще в сорок первом году сняли их с вооружения, — раззадоренный Араи, подавшись вперед, готов был сойтись с былым противником хотя бы в словесной схватке. Фудзита с интересом поглядывал то на одного, то на другого. — Только когда торпеда «рыскает», взрыватель не виноват.
— Верно, — согласился Файт. — Неприятности у нас были и с управляющими рулями, и с датчиком глубины погружения. — Лицо его расплылось в широчайшей улыбке, и простодушия как не бывало. — Но в сорок третьем мы начали применять «Марк-18» и дело пошло веселей. Помню, потопили здоровенного вашего «купца»…
Фудзита, опасаясь, что этот разговор разбередит старые раны и нарушит боевую спайку его штаба, вмешался:
— Довольно, господа. Не время для академических дискуссий. Американцы поставили нам «Марк-46» с аккумуляторами, как у наших старых торпед типа «Лонглэнс». Нам привычно сражаться «длинными копьями».[6]
— Надеюсь, она не уступает русской «пятьсот тридцать третьей» модели? — осведомился Араи.
— Лучше, — сказал Файт. — Безотказна в работе, ни разу не подводила. Модернизированный контактный детонатор гарантирует сто процентов успеха.
— Контактный? — с явным огорчением воскликнул Араи. — Я думал, у нас будут активные и пассивные…
— Господин капитан третьего ранга! — прервал его адмирал. — Вы на судне недавно, и я рад убедиться, что материальная часть уже изучена вами досконально. Видите ли, американцы и русские играют в домино на оружие.
— Ну зачем вы так, сэр? — еще шире заулыбался Файт. — Скорее уж в лото.
— Домино, лото — какая разница?!
— У «пятьсот тридцать третьей» и у «Марка — сорок шестого» установлены собственные компьютерные системы: в пассивном режиме они наводят торпеду на цель по шумам. А в активном — торпеды посылают свои собственные акустические импульсы, анализируют отраженный эхосигнал и… — с жаром заговорил Араи, но Фудзита не дал подчиненному блеснуть своими познаниями:
— А если компьютер «зависает», имеются провода — тринадцать тысяч метров провода — и командиру, производящему торпедный залп, достаточно всего лишь держать цель в перекрестье искателя. Юго-восточней Гавайских островов нам всадили две такие штуки, — он развел руками, как бы смиряясь с неизбежностью, и повернулся к Аллену: — Господин адмирал, вы лучше меня объясните присутствующим, в чем суть договоренностей между США и русскими.
— Охотно объясню, — Аллен поднялся и обвел сидящих за столом глазами в склеротических жилках. — Все упирается в нефть. Теперь, когда арабы наложили эмбарго на поставки Западу, Соединенные Штаты еле-еле обеспечивают собственные потребности, да и то — со строжайшими ограничениями. России хватает только на себя и на своих сателлитов. Индонезийские месторождения истощены. Остается только Ближний Восток и дружественные нам государства в Персидском заливе, по-прежнему поставляющие нефть в Японию. Это Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Саудовская…
— Да-да! — нетерпеливо перебил Фудзита. — Расскажите нам об оружии, адмирал!
— Хорошо. Моя страна и Россия воевать не собираются — по крайней мере сами. Значит, особую остроту обретает вопрос их друзей — союзников. Русские, как исторически сложилось, зарятся на Дарданеллы, постоянно науськивают арабов и вооружают всех, кто согласен убивать израильтян. — Брент заметил, как у полковника Бернштейна при этих словах дернулось веко. — А это Каддафи и его дружки — Хафез Асад в Сирии, Рашид Керами в Ливане и лидер тамошнего же друзского ополчения Валид Джумблат…
— Этот Джумблат — настоящий головорез, грязный убийца, — сказал лейтенант Даизо Сайки, для большей весомости щелкнув оправой пенсне о дубовый стол.
— Ха! Это еще не все! — сел на своего любимого конька адмирал. — Есть еще Ясир Арафат из ООП, Набих Берри из шиитского движения «Амаль»… — раздался сердитый ропот. — Но вы должны понимать, джентльмены: мы регулярно встречаемся с русскими в Женеве на переговорах по контролю за вооружениями…
Переборки кают-компании дрогнули от дружного хохота японских офицеров, в восторге хлопавших ладонями по столу и державшихся за животы. Даже Брент Росс не выдержал и прыснул. Файт и Бернштейн силились сохранить серьезные выражения лиц. Адмиралу Фудзите с трудом удалось восстановить тишину. Марк Аллен, побагровев, с искаженным лицом двинулся к своему креслу.
— Господин адмирал, — сокрушенно проговорил Фудзита. — Позвольте мне извиниться за своих офицеров. Прошу вас, продолжайте. Нам крайне важны ваши сведения.
— Я не развлекать вас сюда пришел, — подрагивающим от обиды голосом сказал Аллен.
— Разумеется, разумеется, господин адмирал. Уверяю вас, больше подобное не повторится, — и он строго оглядел своих подчиненных.
— И на этих переговорах была достигнута договоренность, — Аллен уже овладел собой, — о том,
