– Спасена! Благодарю тебя, Господи!.. – с жаром прошептал баск.
– Молчите, вам нельзя много разговаривать!
– А Пейроль?.. – словно не слыша донью Крус, поинтересовался он.
– Пейроль мертв! Я сама убила его! А теперь хватит разговоров, отдыхайте.
С удивлением, смешанным с ужасом, старый врач окинул взором девушку, гордо заявлявшую о том, что ее нежные руки обагрились кровью. Неужели под ее чарующей внешностью скрывалась черная, преступная душа? От такой мысли врач содрогнулся.
Перехватив его испуганный и недоумевающий взгляд, донья Крус сказала:
– Я помогла свершиться правосудию!.. Я уверена, что Господь простил меня.
Врач наложил на рану Антонио повязку с целебным бальзамом, и баск, почувствовав облегчение, вскоре задремал. Флор взглянула на врача.
– Вижу, что вам дорога жизнь этого человека, – ответил старик на немой вопрос девушки. – Тогда благодарите Небо, что оно сохранило его вам. Скользни лезвие на сантиметр в сторону, и он умер бы мгновенно; теперь же я готов поручиться, что он будет жить.
Донья Крус опустилась на колени возле ложа баска и долго молилась, затем она на цыпочках вышла из комнаты и постучалась в келью Авроры. Девушки вместе отправились к матери-настоятельнице.
Разговор затянулся; сами того не ожидая, Аврора и Флор подробно рассказали аббатисе свою историю. Повествуя о перенесенных ими мучениях, девушки плакали, и их слезы разрывали сердце великодушной монахини, искренне сочувствовавшей бедняжкам. Стремясь утешить подруг, она ласково гладила их руки и призывала уповать на милосердие Господа.
– Дочери мои, – воскликнула настоятельница, когда девушки завершили свой рассказ, – у нас в монастыре вам нечего бояться. Оставайтесь у нас столько, сколько хотите. Мы будем молиться за скорейшее возвращение дорогих вам людей. А если тяжкие воспоминания снова разбередят вашу душу, придите ко мне, и я постараюсь облегчить ваши страдания. Увы, всем нам суждено маяться в этой жизни, но Господь справедлив: он непременно вознаградит вас за ваше долготерпение.
Живя в монастыре, Аврора и донья Крус были почти счастливы: все, начиная от настоятельницы и кончая послушницами, стремились облегчить жизнь подруг. И только сознание того, что Анри де Лагардер ни за что не догадается искать их здесь, не давала им покоя.
Утратившая было последнюю надежду, Аврора вновь воспрянула духом, и будущее больше не рисовалось ей исключительно в черных красках. Ну а мужественная Флор и прежде верила, что счастье уже не за горами.
Подруги мечтали подать о себе весточку отважному шевалье, однако это зависело от Антонио Лаго: юноша должен был окрепнуть настолько, чтобы у него хватило сил отправиться на поиски возлюбленного мадемуазель де Невер.
Баск быстро поправлялся: его могучее сложение и страстное желание поскорей встать на ноги помогали врачу. Пользуясь своей привилегией выздоравливающего, он подолгу беседовал с девушками и тоже строил всяческие радужные планы…
Но давайте же вернемся под стены Бургоса и разузнаем, что же сталось с Пейролем и его подручными.
Достойнейший фактотум принца Гонзага уцелел и на этот раз. Душа его прочно вцепилась в тело – если, конечно, исходить из предположения, что у него вообще была душа. Смерть занесла над ним свою косу, но потом передумала и отступила. Если бы кинжал сжимала мускулистая рука Антонио Лаго, а не хрупкая ручка Флор, интендант наверняка отправился бы к праотцам, но, к счастью для негодяя, юная цыганка не владела искусством убивать человека одним ударом. Она действительно ударила Пейроля изо всех сил, однако лезвие соскользнуло и вошло в грудь, не задев сердца.
Пейроль даже смог сам выдернуть кинжал из раны; только после этого он лишился чувств. Впрочем, его жизни полученная рана не угрожала. Спустя час он очнулся и с удивлением обнаружил, что вокруг не было ни души. Исчез даже труп защитника девушек! Напрасно искал он и бандита с отрубленной кистью, хотя отлично помнил, что тот, нанеся предательский удар Лаго, остался лежать на траве, истекая кровью.
Интендант Гонзага понял, что судьбе было угодно сыграть с ним злую шутку. И не ошибся: его несчастья на этом не кончились. От злости у Пейроля потемнело в глазах, и ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы опять не впасть в беспамятство. Приподнявшись на локте, он увидел перед собой обожженные солнцем городские стены и возвышающиеся над ними колокольни Бургоса. Оглядевшись по сторонам, он заметил уносящегося вдаль всадника.
Вряд ли это был тот человек, для убийства которого он нанимал пятерых бандитов: тогда бы с ним были девушки, а незнакомец ехал один. Прищурившись, Пейроль всмотрелся и узнал под седоком собственную лошадь. Но кто же скакал на ней?
Исследовав свою одежду, Пейроль понял, кто украл его коня. И не только коня: камзол интенданта был порван, причем самые большие дыры зияли на месте карманов. Исчез также пояс, где Пейроль хранил свое золото и синие и розовые акции господина Лоу.
Интендант жалобно застонал. Ему стало ясно, что бандит с отрубленной кистью сам вознаградил себя за труды и теперь мчался на пейролевой лошади прочь от Бургоса. Когда имеешь дело с наемниками, жди, что тебя в любую минуту обманут, а в удобном случае и обкрадут.
Положение фактотума Гонзага было отнюдь не блестящим. Он был ранен, ограблен, почти раздет, а его собственная лошадь уносила на своей спине обобравшего его бандита. Растянувшись на земле, Пейроль предался мрачным размышлениям: волею случая добыча была почти у него в руках, и он уже предвкушал, как, торжествуя, вручит ее Гонзага. Но случай – весьма своенравный господин, и он нередко преграждает путь, на который сам тебя и вывел. Вот и сейчас он нагромоздил перед интендантом столько препятствий, что тот с трудом различал вьющуюся среди них свою заветную тропку.
Исчезновение золота, накопленного воровством и преступлениями, было для Пейроля куда большим ударом, чем удар, нанесенный ему кинжалом Флор. В бессильной ярости Пейроль заплакал. Из его злобных глазок градом хлынули слезы. Крупная слеза повисла на кончике крючковатого носа, увеличив его сходство с клювом хищной птицы.
Вокруг не было ни души.
