Мертвая Вода Том 1

Вследствие этого все катастрофы государственности и культуры возпринимались подавляющим большинством людей подобно нахлынувшим и непредсказуемым заранее стихийным бедствиям, от которых невозможно защититься заблаговременным и целесообразным изменением самих себя и жизненного устройства общества. Это обуславливает необходимость понимать

[206], в чём именно выражается господство нечеловечного строя психики, унаследованного от древности, на протяжении всей истории нынешней цивилизации и в наши дни: в противном случае якобы «стихийные» социальные бедствия будут накатываться и в будущем.

Известно, что в биосфере в возпроизводстве поколений видов на основе полового различия особей, не последнюю роль играют инстинктивные программы привлечения особей противоположного пола и конкуренция среди особей одного и того же вида за лучшего партнера по половым отношениям и за территорию обитания; а также и охрана своей территории от особей своего же вида, но не принадлежащих своей семье, стаду.

У разных видов активная роль в привлечении особей иного пола для продолжения рода, принадлежит либо самцам, либо самкам. Если искать аналоги такого рода в жизни человеческого общества, то практически всю историю Запада сопровождает история женской моды, женской косметики и парфюмерии и женской галантереи. Мужская мода, мужская косметика и парфюмерия и мужская галантерея не являются таким предметом обсуждения и внимания общества, как женские. Причина этого в том, что в половых отношениях на основе инстинктов именно женщина, во- первых, вызывает в мужчине желание близости с нею и, во-вторых, она же решает принять или отвергнуть вызванное ею же желание. Мнение об активной роли мужского пола в половых отношениях - иллюзорно и вызвано тем, что после того, как женщина умышленно или неумышленно активизировала в мужчине инстинктивные программы полового поведения, мужчине приходится прилагать усилия к тому, чтобы женщина приняла его желание. Поэтому, хотя женщина-модница, тем более под покровом утонченной “элитарной” культуры, конечно не столь явное животное как откровенно похотливая не отесанная потаскуха, но при определённом взгляде отличие между ними только в культурных продолжениях одних и тех же - не подвластным их осмысленной воле - половых инстинктов.

[207]

Соответственно, если мужчина через половые инстинкты подчинён женщине с животным строем психики, в поведении которой преобладают животные инстинкты и их культурные продолжения и оболочки (типа женской моды), то его поведение также весьма далеко от человеческого

[208]. И так под гнётом животных женских инстинктов живёт на протяжении веков вся библейская цивилизация - Запад: Европа, обе Америки и Австралия, во многом Россия

[209].

Конкуренция и борьба за наилучшую территорию, в животном мире запрограммированная в соответствующие инстинкты, в обществе также имеет своё культурное продолжение и выглядит как конкуренция за обладание собственностью, за обеспеченность жилища, за демонстрацию окружающим высокого “жизненного” стандарта, а по существу - стандарта потребления.

Рукотворное жилище - аналог территории обитания в природе и место пребывания матери и подрастающих поколений. Так обустройство жилища оказалось в ведении женщины. Соответственно и гонка безудержного стяжания, в которой на протяжении веков лидирует Западная цивилизация, поскольку в ней она подхлёстывается ростовщичеством, предписанным Библией расовой еврейской интернацистской “элите”

[210], является культурным продолжением также преимущественно женских инстинктов. Превозходство над родней, знакомыми и друзьями в обустройстве и убранстве жилища гораздо более интересует женщин, чем мужчин, и гораздо более ценимо ими, а не мужчинами. А статистически преобладающая среди женщин ориентация поведения на полосу “Настоящее” на рис. 7, в этом случае обретает конкретное выражение: «У них есть, у нас нет… Хочу сейчас… Ты не можешь обеспечить семью всем необходимым, чтобы нам жить не хуже, чем другие люди

[211] живут…»

При этом, если деятельность мужчины направлена на поддержание долгосрочных процессов, то с точки зрения сиюминутного инстинктивно обусловленного женского деспотизма эта деятельность в “прямо сейчас” - недопустимое лишение ейным

[212] мужчиной, которым она обладает или притязает обладать как собственностью, и её самой, и её (также собственной) семьи чего-то желанного ей прямо сейчас, но никак не забота о будущем благополучии всех (и в том числе) и её самой, и семьи в целом.

В массовой статистике такого рода инстинктивно обусловленный близорукий женский диктат в отношении мужчин, обеспечивающих жизнь семьи, но в то же время и невольников половых инстинктов, подчиняющих их женщине, выливается в безоглядно беззаботное обгладывание ЖИВОЙ ПЛАНЕТЫ на протяжении многих веков, тем более для неё неприемлемое, чем выше энерговооружённость цивилизации носителей животного строя психики. В итоге - глобальный биосферно-экологический кризис, порождённый западной региональной цивилизацией скрытного матриархата, обглодавшей всю планету В ГОНКЕ БЕЗУДЕРЖНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ, изходящей из сиюминутного агрессивного вожделения одних самок превзойти в потребительстве других самок трудами подневольных им через инстинкты самцов.

И подчинённость поведения именно женщины животным инстинктам конкуренции за лучшее место в среде обитания не знает ни меры самоограничения, ни благодарности: «Воротись, поклонися рыбке. Не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою, чтобы жить мне в Окияне-море, чтоб служила мне Рыбка Золотая и была у меня на посылках».

В наши дни смена соотношения эталонных частот биологического и социального времени уже произошла. В наши дни на протяжении активной жизни одного поколения неоднократно успевают обновиться несколько поколений технологий и техники не в одной, а во многих отраслях техносферы, изменяя как сферу профессиональной деятельности людей, так и их домашний быт. И если подавляющее большинство населения по-прежнему живёт при нечеловечном строе психики, ориентируя своё поведение (обдумано или бездумно) на цели, сосредоточенные на рис. 7 в полосе “Настоящее”, то, поскольку жизнь большинства протекает в технологически обусловленном обществе, почти все они сталкиваются в жизни с тем, что прежде освоенные ими навыки и знания постепенно или внезапно обесцениваются, вследствие чего они утрачивают свой прежний социальный статус, в то время как монопольно высокую цену за свой труд позволяют взимать иные знания и навыки, которыми они не обладают. Но и носители новых знаний и навыков, внезапно поднявшись посредством их освоения до вожделенных прежде жизненных стандартов (потребительских и социальных высот), также внезапно обнаруживают, что и их профессионализм - в силу того же технико-технологического прогресса - утрачивает значимость.

Так выясняется, что для поддержания своего социального статуса всем (за редким изключением) необходимо непрерывно возпроизводить свой профессионализм.

Это внезапно обнажилось в России как результат имевших место в последнее десятилетие