прервать не в силах он.Луна чуть светит над горою;Объяты рощи темнотою,Долина в мертвой тишине...Изменник едет на коне.Пред ним открылася поляна;Он видит сумрачный курган;У ног Людмилы спит Руслан,И ходит конь кругом кургана.Фарлаф с боязнию глядит;В тумане ведьма исчезает,В нем сердце замерло, дрожит.Из хладных рук узду роняет.Тихонько обнажает меч,Готовясь витязя без бояС размаха надвое рассечь...К нему подъехал. Конь героя,Врага почуя, закипел.Заржал и топнул. Знак напрасный!Руслан не внемлет; сон ужасный,Как груз, над ним отяготел!..Изменник, ведьмой ободренный,Герою в грудь рукой презреннойВонзает трижды хладну сталь...И мчится боязливо вдальС своей добычей драгоценной.Всю ночь бесчувственный РусланЛежал во мраке под горою.Часы летели. Кровь рекоюТекла из воспаленных ран.Поутру, взор открыв туманный,Пуская тяжкий, слабый стон,С усильем приподнялся он,Взглянул, поник главою бранной —И пал недвижный, бездыханный.
Песнь шестая
Ты мне велишь, о друг мой нежный,На лире легкой и небрежнойСтаринны были напеватьИ музе верной посвящатьЧасы бесценного досуга...Ты знаешь, милая подруга:Поссорясь с ветреной молвой,Твой друг, блаженством упоенный,Забыл и труд уединенный,И звуки лиры дорогой.От гармонической забавыЯ, негой упоен, отвык...Дышу тобой – и гордой славыНевнятен мне призывный клик!Меня покинул тайный генийИ вымыслов, и сладких дум;Любовь и жажда наслажденийОдни преследуют мой ум.Но ты велишь, но ты любилаРассказы прежние мои,Преданья славы и любви;Мой богатырь, моя Людмила,Владимир, ведьма, Черномор,И Финна верные печалиТвое мечтанье занимали;Ты, слушая мой легкий вздор,С улыбкой иногда дремала;Но иногда свой нежный взорНежнее на певца бросала...Решусь; влюбленный говорун,Касаюсь вновь ленивых струн;Сажусь у ног твоих и сноваБренчу про витязя младого.Но что сказал я? Где Руслан?Лежит он мертвый в чистом поле;Уж кровь его не льется боле,Над ним летает жадный вран,Безгласен рог, недвижны латы,Не шевелится шлем косматый!Вокруг Руслана ходит конь,Поникнув гордой головою,В его глазах исчез огонь!Не машет гривой золотою,Не тешится, не скачет он,И ждет, когда Руслан воспрянет...Но князя крепок хладный сон,И долго щит его не грянет.А Черномор? Он за седлом,В котомке, ведьмою забытый,Еще не знает ни о чем;Усталый, сонный и сердитыйКняжну, героя моегоБранил от скуки молчаливо;Не слыша долго ничего,Волшебник выглянул – о диво!Он видит: богатырь убит;В крови потопленный лежит;Людмилы нет, все пусто в поле;Злодей от радости дрожитИ мнит: свершилось, я на воле!Но старый карла был неправ.Меж тем, Наиной осененный,С Людмилой, тихо усыпленной,Стремится к Киеву Фарлаф:Летит, надежды, страха полный;Пред ним уже днепровски волныВ знакомых пажитях шумят;Уж видит златоверхий град;Уже Фарлаф по граду мчится,И шум на стогнах восстает;В волненье радостном народВалит за всадником, теснится;Бегут обрадовать отца:И вот изменник у крыльца.Влача в душе печали бремя,Владимир-солнышко в то времяВ высоком тереме своемСидел, томясь привычной думой.Бояре, витязи кругомСидели с важностью угрюмой.Вдруг внемлет он: перед крыльцомВолненье, крики, шум чудесный;Дверь отворилась; перед нимЯвился воин неизвестный;Все встали с шепотом глухимИ вдруг смутились, зашумели:«Людмила здесь! Фарлаф... ужели?»В лице печальном изменясь,Встает со стула старый князь,Спешит тяжелыми шагамиК несчастной дочери своей,Подходит; отчими рукамиОн хочет прикоснуться к ней;Но дева милая не внемлетИ очарованная дремлетВ руках убийцы – все глядятНа князя в смутном ожиданье;И старец беспокойный взглядВперил на витязя в молчанье.Но, хитро перст к устам прижав,«Людмила спит, – сказал Фарлаф. —Я так нашел ее недавноВ пустынных муромских лесахУ злого лешего в руках;Там совершилось дело славно;Три дня мы билися; лунаНад боем трижды подымалась;Он пал, а юная княжнаМне в руки сонною досталась;И кто прервет сей дивный сон?Когда настанет пробужденье?Не знаю – скрыт судьбы закон! А нам надежда и терпеньеОдни остались в утешенье».И вскоре с вестью роковойМолва по граду полетела;Народа пестрою толпойГрадская площадь закипела;Печальный терем всем открыт;Толпа волнуется, валитТуда, где на одре высоком,На одеяле парчевомКняжна лежит во сне глубоком;Князья и витязи кругомСтоят унылы; гласы трубны,Рога, тимпаны, гусли, бубныГремят над нею; старый князь,Тоской тяжелой изнурясь,К ногам Людмилы сединамиПриник с безмолвными слезами;И бледный близ него ФарлафВ немом раскаянье, в досадеТрепещет, дерзость потеряв.Настала ночь. Никто во градеОчей бессонных не смыкал;Шумя, теснились все друг к другу;О чуде всякий толковал;Младой супруг свою супругуВ светлице скромной забывал.Но только свет луны двурогойИсчез пред утренней зарей,Весь Киев новою тревогойСмутился. Клики, шум и войВозникли всюду. КиевлянеТолпятся на стене градской...И видят: в утреннем туманеШатры белеют за рекой;Щиты, как зарево, блистают,В полях наездники мелькают,Вдали подъемля черный прах;Идут походные телеги,Костры пылают на холмах.Беда: восстали печенеги!Но в это время вещий Финн,Духов могучий властелин,В своей пустыне безмятежнойС спокойным сердцем ожидал,Чтоб день судьбины неизбежной,Давно предвиденный, восстал.В немой глуши степей горючих,За дальней цепью диких гор,Жилища ветров, бурь гремучих,Куда и ведьмы смелый взорПроникнуть в поздний час боится,Долина чудная таится,И в той долине два ключа:Один течет волной живою,По камням весело журча,Тот льется мертвою водою;Кругом все тихо, ветры спят,Прохлада вешняя не веет,Столетни сосны не шумят,Не вьются птицы, лань не смеетВ жар летний пить из тайных вод;Чета духов с начала мира,Безмолвная на лоне мира,Дремучий берег стережет...С двумя кувшинами пустымиПредстал отшельник перед ними;Прервали духи давний сонИ удалились, страха полны.Склонившись, погружает онСосуды в девственные волны;Наполнил, в воздухе пропалИ очутился в два мгновеньяВ долине, где Руслан лежалВ крови, безгласный, без движенья;И стал над рыцарем старик,И вспрыснул мертвою водою,И раны засияли вмиг,И труп чудесной красотоюПроцвел; тогда водой живоюГероя старец окропил,И бодрый, полный новых сил,Трепеща жизнью молодою,Встает Руслан, на ясный деньОчами жадными взирает,Как безобразный сон, как тень,Пред ним минувшее мелькает.Но где Людмила? Он один!В нем сердце, вспыхнув, замирает.Вдруг витязь вспрянул; вещий финнЕго зовет и обнимает:«Судьба свершилась, о мой сын!Тебя блаженство ожидает;Тебя зовет кровавый пир;Твой грозный меч бедою грянет;На Киев снидет кроткий мир,И там она тебе предстанет.Возьми заветное кольцо,Коснися им чела Людмилы,И тайных чар исчезнут силы,Врагов смутит твое лицо,Настанет мир, погибнет злоба.Достойны счастья будьте оба!Прости надолго, витязь мой!Дай руку... там, за дверью гроба —Не прежде – свидимся с тобой!»Сказал, исчезнул. УпоенныйВосторгом пылким и немым,Руслан, для жизни пробужденный,Подъемлет руки вслед за ним...Но ничего не слышно боле!Руслан один в пустынном
